– Как мне ответить: честно или вежливо?
– Значит, считаете, – Фуке доел бутерброд и допил кофе. – Но мое предложение вовсе не такое идиотское, как кажется, если не знать его сути…
– А если знать суть?
– Экспедиция продлится две-три недели. Пешком по джунглям ходить не придется. Вертолет, хорошая охрана, бытовые условия, приближенные к привычным для вас…
Кира недоуменно вскинула брови.
– Ну, может, конечно, не очень сильно приближенные, – поправился Фуке. – Но человеческие. Среди участников Директор Бюро Безопасности Борсханы и Контрольный комиссар ООН – сами понимаете, эти фигуры не привыкли к тяготам походной жизни и вряд ли согласятся спать на подстилке у костра…
– Но зачем там нужна я? Что мне там делать? Какова моя функция? Просто присутствовать для того, чтобы ваши двадцать процентов превратить в пятьдесят? Иными словами, убедиться, что солнце потухнет не через сто тысяч лет, а через целых десять миллионов?! И этому очень обрадоваться?
– Не «ваши» двадцать процентов, а «наши» пятьдесят, – возразил Фуке, любуясь, как волны накатывают на каменные ступени набережной Сите. – Когда они материализуются, вы забудете про остроумно придуманные абстракции и сумеете оценить реальную мощь больших, очень больших, – денег!
Он принялся буднично готовить себе бутерброд с маслом и джемом.
– Но ваша задача не только присутствовать. Ведь сеансы доктора Вольфсберга пробудили в памяти детские воспоминания, вы вспомнили отца, его рассказы, вы должны мыслить, как Самуил, а из его рассказов знаете много таких нюансов, о которых понятия не имеют другие члены экспедиции! Может, не считая одного, но он ведет невоздержанный образ жизни и злоупотребляет абсентом, который отнюдь не способствует обострению памяти и ясности мышления, скорее наоборот…
Фуке налил себе еще кофе.
– А главное – история с ошибкой в карте не только осложнила отношения между Францией и Борсханой, не только обрушила алмазный рынок, но и… Мне неприятно говорить, но эта история подорвала вашу репутацию… Конечно, мы всё проверили и убедились в вашей искренности, но как говорят ваши соотечественники: «Осадочек остался»! Если вы примете участие в устранении ошибки, этот осадок рассосется без следа!
Катер нырнул под первый из пяти мостов, перекинутых через остров Сите. Впереди показались закопченные башни Нотр-Дама, выглядывавшие из строительных лесов, словно из паутины. Кира остановила взгляд на крохотных фигурках реставраторов, орудующих на самом верхнем ярусе. Если кто-то упадет и разобьется, о нем никто не вспомнит, когда восстановленный собор будут открывать заново. А если и вспомнят, то мимоходом, и быстро забудут: слишком несопоставимы величины – памятник архитектуры мирового уровня и какой-нибудь Марсель Дюбуа – пусть он даже крупнейший специалист и гений реставрационных работ… Алмазное месторождение и какая-то Кира Быстрова-Бойер…