В идеале однажды у нас будут методы, с помощью которых будет возможно оптимальное сопоставление тканей донора и реципиента. Когда мы добьемся этого, то сможем комбинировать его с инъекциями соответствующей сыворотки реципиенту (или каким-то другим специфическим способом управления иммунной системой), чтобы приобретенная толерантность к донорским антигенам, как к основным, так и менее значительным, быстро встраивалась в борьбу с остаточной несовместимостью. Тогда проведение аллотрансплантации будет относительно безопасно. За достижения в исследованиях, прояснивших причину отторжения и основу толерантности, было присуждено уже несколько Нобелевских премий. Макфарлейн Бернет и Питер Медавар, вероятно, самые известные из ученых, проливших свет на мрак, так долго скрывавший природу этих механизмов.
Пока наука не достигла безупречной иммунологической толерантности, будут использоваться менее эффективные методы, чтобы избежать отторжения донорской ткани при трансплантации. Единственная ситуация, когда не возникает никаких иммунологических проблем, это если донор и реципиент – однояйцевые близнецы, поскольку происхождение из одного и того же яйца обеспечивает им одинаковые антигены. Иммунные механизмы одного близнеца не считают антигены другого чужеродными, потому что они точно такие же, как и его собственные. Первая успешная пересадка почки была выполнена между такими близнецами в бостонской больнице Питера Бента Бригэма в 1954 году. С тех пор сделано много таких операций.
Поскольку точные методы пока недоступны, врачи, работающие с трансплантацией, вынуждены полагаться на общие приемы полного подавления иммунного механизма реципиента. Когда тормозится способность реципиента к эффективной иммунной защите, у него меньше шансов побороть антигены донорской ткани. Но беда в том, что не существует методов ограничения ингибирования, чтобы ослабить только те оборонительные силы организма, которые направлены непосредственно против трансплантированной ткани; подавление иммунной системы подрывает способность противостоять любой чужеродной субстанции, в том числе бактериям, вирусам и другим разнообразным агентам-захватчикам. Цена иммуносупрессии – инфекция.
Между Сциллой сепсиса и Харибдой отторжения трансплантологи добились непревзойденного мастерства в достижении баланса. Хрупкое равновесие между двумя угрозами достигается с большим трудом и легко нарушается самым минимальным изменением обстоятельств. Чтобы предотвратить падение пациента в пучину отторжения, в распоряжении врача-клинициста имеется множество подавляющих иммунитет лекарств, а чтобы оградить реципиента от риска попасть в загребущие руки грозной инфекции, существует еще более впечатляющий арсенал антибиотиков и асептических технологий. Хирург-трансплантолог осторожно шагает по туго натянутому канату, с набором лекарств от всех болезней в каждой руке, в то время как пациент пытается удержаться у него на спине. Конечно, хирург не одинок, и его поддерживает консилиум консультантов: иммунологов, генетиков, фармакологов и терапевтов. Неожиданный выкрик или слишком громкий звук, раздавшийся среди аудитории, – и он может сорваться и упасть. Всегда балансирующий на опасной высоте, трансплантолог – один из наиболее решительных врачей в больнице и самая уязвимая химера, наполовину герой, наполовину осел, в какую-то минуту кажущийся первым, а спустя мгновение – уже вторым.