— Хочешь, познакомлю?
— Нет, меня и так трахают все, кто может. И мое начальство, и их начальство, сам понимаешь — кто, так что секса в моей жизни хватает, — ухмыльнулся Серов. — В общем, чтобы народ не мутить, какая-то светлая голова придумала что-то вроде тренировочной базы сделать — место уже подобрали. А обкатаем это прямо тут, раз уж ты так в доме прижился, а прежние хозяева коттеджей не у дел оказались. Видишь, как с тебя сейчас пылинки сдувают, это не сороковые, организовали бы для таких как ты шарашкины конторы, разговор тогда короткий был.
— А чего не организовали?
Генерал рассмеялся, ладонь протянул, подскочил майор, вложил папку, обычную такую, на завязочках. Серов развязал ее, протянул.
— Узнаешь?
Внутри лежал листок желтого картона, со следом сгиба. Служебная карточка лейтенанта госбезопасности Громберга Антона Ефимовича, 1918 года рождения, по форме номер 1. И фотография на обратной стороне мутная три на четыре.
— В Министерстве обороны чудом нашли, в нашем-то ведомстве все вычищено было. Ты посмотри, кто внизу расписался, знакомое имя? Подарок тебе, для семейного архива.
Я пожал плечами. Серов аж расстроился, видимо не такой реакции ожидал. А что мне, из-за того, что Артур Громеш с моим прадедом знаком был, от радости прыгать?
— Твой прадед, майор госбезопасности Травин, шарашку эту и организовывал в Сокольниках, когда немцы уже под Москвой стояли. Так что, считай, наследство принимаешь.
— Выходит, вы восемьдесят лет колдунов растили, и ни одного не вырастили, а ты хочешь, чтобы я за два месяца тебе целый полк подготовил? Оно мне надо? — вздохнул. Очень натурально.
— Ты можешь отказаться, — Серов тоже вздохнул, но не так. Без огонька. — Слушай, чего ломаешься? Сам видишь, навстречу идут, не прессуют, понимают, что ценный кадр. Может, орден? Герой России, хочешь? Там сейчас на все согласны. Да, главное тебе не сказал — сначала американцы будут тренироваться.
— А они-то каким боком?
— Это у тебя надо спросить. Говорят, умыкнул ихнего специалиста.
— Они этого специалиста людоедам продали, — по большому счету, мне было плевать, кого гонять.
— Видишь, теперь раскаиваются. Ультиматум нам поставили, или мы их человеков-пауков натаскиваем, или страна будет в полной изоляции, — внезапно стал серьезным Серов. — А это не санкции игрушечные, о которых заранее договорились, это когда люди жрать захотят, а будет нечего. Нас даже уничтожать не надо, Марк, просто границы закрыть, раньше все в одной лодке были, хоть и не знали, а теперь каждый по себе, и это просто катастрофа. Смогут твои ребята сто сорок миллионов человек вылечить без лекарств, которые у нас не производят, или вырастить хлеб из семян, которые мы покупаем? Машины, и те российские только по названию. Чиновники-то ладно, сбегут, уже вон сколько свалило, семьи практически у всех там уже, за бугром, а простым людям что делать?