— Ну вот, тогда чего волноваться. Ты лучше расскажи, как тут мои, а то я сразу сюда, на дачу и не заезжал еще.
Вместо ответа Жора уставился на дверь.
— Марк, а это ты вообще? Или с твоим мозгом что-то сделали?
— В смысле? — я обернулся, котенок решил нам компанию составить, сейчас шел, смешно перебирая лапками, чуть покачивая большой головой.
— Ты и кошки. Нет, ты и собаки, я еще понимаю. Доберманы — это супер. Но кошек ты всегда ненавидел.
— Стоп.
Котенок подпрыгнул и заскочил мне прямо на колени. А оттуда — на стол. Палится, падла, не прыгают так маленькие мимимишные твари. Это Жоре вон похрен, а Лена эта кошатница опытная, застукает, задумается, хотя мозгов там немного, риск небольшой.
— Не ненавидел, просто мы не любили друг друга. Раньше. И — какие доберманы, Богданыч? — спросил я.
— Ты что, не знаешь?
Следующие двадцать минут я много чего узнал о себе и других. Пока меня не было, жизнь-то на месте не просто не стояла, бежала с приличной скоростью. Пашка, хоть и просветил меня насчет двух месяцев после моей пропажи, но все равно, многого не застал.
Родители мои все так же жили на даче. И не одни. Во-первых, них появились два добермана, об этом я уже был наслышан, только насчет породы Пашка тогда не уточнил, для него все собаки были крупные или мелкие. А во-вторых, у них теперь жила маленькая девочка Вика. Откуда она взялась и зачем родители взяли ее себе, Жора не знал. Но как-то странно на меня поглядывал, когда рассказывал.
— Что, думаешь, моя? — в лоб спросил я друга.
— Не знаю, Марк, не то чтобы похожа. Но иногда как взглянет, вылитый ты сейчас, — дипломатично ответил Жора. — И вообще, тебе лучше знать, твоя или не твоя.
— Что я знаю точно, так это то, что детей у меня нет, — успокоил я Богданова. — За этим строго слежу. Ладно, съезжу к ним завтра-послезавтра, выясню, может, замену уже мне нашли.
— Звонить не будешь?
— Позвоню, наверное, мать нельзя так сразу своим появлением шокировать, мало ли что с сердцем. Только вот телефона у меня нет, свой Артуру отдал. Не знаешь, где он?
Где Артур, Жора не знал. Вообще видел его он всего три раза, первый — когда юный на вид повелитель потоков покупал у него мотоцикл, второй — когда он с моей бывшей на Лехину отвальную пришел, и третий уже здесь, в области. По всей стране реорганизовывались детские дома, какой-то фонд под это дело сделали, и Артур возглавил местный филиал, да так, что, говорят, его можно было иностранцам показывать в качестве витрины российской ювенальной системы. Вот только сам детдом находился под строгим надзором компетентных органов, и туда не то что иностранцев — своих не пускали. И вообще, вслух об этом не говорили, только шепотом, среди своих, но не только в стране — в мире начались какие-то странные шевеления и пертурбации, сначала вроде как эпидемия началась, потом также резко закончилась, под это дело одни люди уходили, другие, совершенно посторонние, появлялись, и тут же перераспределяли сферы влияния.