Парень лет пятнрадцати позвонил в дверь, сначала долго не открывали, потом створка распахнулась, и наружу выглянула широкая красная морда.
— А, явился. Что там у вас, в интернате, не могут вам новый год устроить, обязательно домой припираться?
— Кто там? — закричали из комнаты. Слышался смех, визги какие-то.
— Твой выблядок, — заявил мордатый. — Приперся нам праздники портить.
В коридор выглянула раскрасневшаяся и очень пьяная жещнина.
— Ой, Коленька, это ты. А мы не ждали.
В комнате загоготали, потом появилась рука, затаскивая женщину обратно.
— Ты иди на кухню, — вяло и неохотно отбиваясь, женщина махнула рукой, — там еда осталась, поешь. Ладно?
— А ну заткнись, — мордатый врезал Колиной матери в живот кулаком, — достал уже твой гаденыш. А ты пошел отсюда, может сдохнешь где.
— Это же ребенок, — жалобно, но очень неуверенно сказала женщина, и тут же получила еще один удар.
— Еще раз ее тронешь, убью, — совершенно спокойно сказал парнишка. Казалось, он рассматривает происходящее со стороны. С очень далекой стороны.
— Ты? А ну пошел вон, ублюдок, — мордатый размахнулся, чтобы ударить, и повалился на пол. Из его глаза торчала сосулька. Она сразу же начала таять, казалось, кровавые слезы появилсь на щеке.
Парнишка усмехнулся, аккуратно отодвинул опешившую мать и прошел в комнату. Оттуда сразу донеслись крики, стоны, звуки бьющейся посуды и падающих тел.
— Ваш организм сам себя защищает, — трое мальчишек, Настя и еще одна девочка с недоверием смотрела на плазменые шарики над ладонями. Из того, что я видел на записях, которые мне подогнала Ирина, а точнее, через нее — ее начальство, Артур тренировал будущих пси-бойцов олдскульным методом, когда схема перемещается через пространство, а не телепортируется.
Количество одаренных было сравнительно большим, и в то же время мой предшественник фокусировался только на полусотне, наверное, именно столько перспективных Видящих он нашел, из чего я сделал вывод, что Настя и близнецы послабее будут.
Правда, было еще несколько интернатов для детей-сирот, родители часто отказывались от детишек с пороками развития, а после резонанса, который, как я предполагал, возник год назад, способности именно у них пробудились. Таких интернатов было три, один — в Москве, другой — рядом с моим родным городом, и третий где-то в Сибири. Два из них подгребли московские службы, а тот, что в Сибири, достался местному отделению, там из рук такой ресурс выпускать не собирались.
После того, как Громеш исчез, спецслужбам удавалось поддерживать порядок, но недолго, аккурат до Нового года. Трех месяцев было достаточно, чтобы решить, что теперь их никто не контролирует, и каждый старался урвать кусок для себя.