Сергей приехал не один, из его потрепанного хэтча вылез представительный выбритый почти налысо мужчина, покосился на бойцов, головой покачал, начал что-то брату выговаривать. Тот, молодец, не тушевался, отвечал уверенно.
Гости уселись в гостиной на диван, старший — вальяжно, а брат — напряженно. Ира зашла, встала за моим креслом.
— Владлен Павлович Серов, — представился бритоголовый. — Гляжу, наша предательница со своей командой теперь у тебя?
И в сторону Иры кивнул. Та слегка побледнела.
— Насколько я знаю, капитан Белова до сих пор в штате состоит, — мне такие подколы были до одного места.
— То-то и оно, — Серов поморщился, — и ведь уволить не можем, Марк Львович.
— Так чего увольнять-то ее, докладывает она регулярно, — я усмехнулся, — ситуацию под контролем держит.
— И это ты знаешь, — вот за что не люблю всех этих властьимущих, на «ты» покровительственное переходят почти сразу. — С одной стороны, хорошо, а с другой — договариваться-то сложнее придется. Вот брат твой, работает на благо Родины, брал бы ты, Марк, с него пример. От Уфимцева кусок с магами отхватил, у меня — бойцов вон с Беловой, жирные кусочки, страна с тобой поделилась, надо бы и для страны что-то сделать.
— Конкретное что-то?
— Нет, — Серов прищурился. — Так, мосты навожу. Ситуация смешная, понимаю, государственные службы с частными лицами договариваются.
— Когда генерал Уфимцев вот также мосты наводил, не смеялся, — слегка осадил я генерала.
Генерал Серов поглядел на кольцо на мизинце.
— Не врешь. Пока еще ни слова не соврал. Или этот гребаный амулет не работает, или ты правда на чистом везении вылез. Объяснишь, как тебе удалось колдунов подчинить?
— Добрым словом, — пожал я плечами. — Я о чувствах к Родине не разглагольствую, кормлю их, воспитываю, разрешаю любимым делом заниматься. Белова вот следит, чтобы не шалили.
— Странный ты тип, Марк Львович. Ладно, я чего твоего брата привез, он теперь с тобой будет на связи официально, на эту вот девушку особой надежды нет, а ему ты доверяешь. И мы, кстати, тоже.
— Ты, Владлен Палыч, загадками говоришь. Давай напрямую, чего хочешь-то?
— Пока — ничего, — собеседник легко пережил «тыкание». — Ты, если не в курсе, не один такой, у кого способные ребята оказались. Сейчас пытаемся их собрать, где они сами по себе, или вразнос пошли, один разговор. А у тебя прогресс, дисциплина, значит, секрет какой-то знаешь. Тут или перестрелять всех, или дать видимость свободы. Сам понимаешь, что дернуться тебе в сторону никто не даст, а под надзором можешь пользу принести, и себе, и ребятам этим, и нам.