Вину, вроде как, полагалось немного подышать, но мы ждать не стали. Тёмно-красный напиток выплеснулся в бокалы. Не задумываясь о тостах, мы чокнулись, отпили по половине бокала и набросились на еду. Надо сказать, что порции тут были солидные, доесть всё удалось с трудом, когда мы отвалились от стола, сыто отдуваясь, официант принёс вторую бутылку вина и поинтересовался десертом.
Сил на сладости у нас уже не оставалось, поэтому официанта мы отослали, а сами сидели, лениво потягивая вино, и смотрели в окно.
— Нэнси, — спросил я, как бы, между делом, — извини за нескромность, а сколько тебе лет?
— Это важно?
— Нет, просто подумалось, если вы живёте дольше, то и стареть должны медленно.
— Это не всегда в прямой зависимости, некоторые стареют рано, а живут долго.
— И всё же?
— Тридцать один.
— Неслабо, — я посмотрел на неё пристально, — отлично выглядишь.
— Спасибо, мне замуж пора, да всё никак не соберусь, образ жизни препятствует.
Наступила пауза, которую прервал глухой голос справа:
— Доброй ночи, молодые люди, не помешаю?
Рядом стоял пожилой мужчина в брюках и белом свитере, вид у него был, как у директора фирмы или отставного военного, видна была привычка командовать. Это не мешало ему быть вежливым.
— Присаживайтесь, — я подвинул ему свободный стул, — хотите о чём-то поговорить?
— Благодарю, — он придержал стул за спинку и аккуратно присел на край, выглядело это так, словно у него больные суставы, — поговорить всегда полезно, хотя никакого конкретного дела у меня к вам нет. Пока нет.
— Мы слушаем, — я откинулся в кресле, взяв со стола бокал, — может, вина?
— О, нет, спасибо, — лицо его исказила гримаса неудовольствия, — здоровье моё таково, что алкоголь перешёл в разряд недоступных удовольствий, как и многое другое. Для начала, позвольте представиться. Зовут меня Климент Леонов, можно просто Клим и без отчества. Под этим именем меня знают в этом городе и на сопредельных территориях. Моя задача — снабжение города, здесь я говорю не о бесперебойной работе пищевого комбината, гидропонных ферм или электростанции, для всего этого есть специалисты. Конкретно моя задача в том, чтобы в город поступало то, что здесь не производится.
— Мародёрство, — перевёл Шурик.
Клим нисколько не смутился.
— Это грубое слово, хотя оно верно отражает специфику нашей деятельности. Бригады добытчиков, что рыщут по пустынным землям, подчиняются мне. Есть и люди, вроде вас, которые действуют сами, но сбыт товара происходит опять же через моё ведомство, поэтому и их можно назвать моими подчинёнными.
— А разве осталось ещё что-то не разграбленное? — спросил я с удивлением, — города стоят пустыми десятки и сотни лет, там, по идее, ничего ценного не останется.