Только теперь мы заметили, что музыка никуда не исчезла, она стала громче и звучала со всех сторон, а также сверху и снизу. От звука начинала подрагивать земля.
— Он нас предупредил, — шёпотом сказала Нэнси, вынимая пистолет, — опасность, там.
Мы дружно повернулись в сторону, которую указал наш огненный знакомый, музыка глушила все звуки, но что-то там было, это точно.
— Вижу темноту, — растерянно сказала Нэнси, снова глядя через монокль.
— Мы все её видим, — проворчал я, снова поднимая дробовик.
— Нет, не просто темнота, что-то тёмное, темнее обычного, ни один фильтр не показывает, чёрное пятно, оно движется к нам.
— Саня, готовь фонарь, — сказал я, крепче сжимая цевьё.
Ему не нужно было напоминать, он уже направил фонарь в сторону опасности и положил палец на кнопку включения, вторая рука сжимала пистолет.
— Как далеко? — спросил я у Нэнси.
— Десять метров, — уверенно сказала она, видимо, в электронном глазу был встроен дальномер, — у него щупальца, как осьминога.
Руки предательски дрожали.
— Восемь метров, семь, шесть…
— Давай! — скомандовал я.
Сноп яркого света ударил вперёд, рассеивая темноту. Наш оппонент при этом светлее не стал, оставаясь всё тем же чернильным пятном, посреди которого разверзлась пасть, полная острых зубов, а щупальца метнулись к нам. Музыка мгновенно смолкла, сменившись злобным шипением.
К счастью, мы были готовы, дробовик дважды плюнул огнём, привычно отбив слух, два заряда огненной картечи влетели ему в пасть, которая тут же захлопнулась. Сгусток темноты перестал быть таковым, внутри него разгоралось пламя. Щупальца молотили по земле, одно из них зацепило машину и легко сдвинуло её в сторону, второе ударило под колени Нэнси, сбило её с ног, но ухватить не успело. Девушка дружила со спортом, упав на землю, она ушла кувырком в сторону.
Пистолет Шурика стрелял, не переставая, расстреляв одну обойму, он тут же вставил другую, пули, что прошибали насквозь бетонную стену, отчего-то вязли в темноте, не нанося неизвестной твари ощутимого вреда. Зато его наносили зажигалки, продолжавшие гореть внутри. Вот одна из них прожгла тёмную плоть насквозь и выпала наружу. Что там? Брюхо? Голова?
Зарядив ружьё гранатами, я навёл в эту прореху на тёмном пятне и выстрелил один раз. Второго раза не потребовалось. Граната взорвалась там, где и было нужно, внутри тёмного монстра. Темнота распалась на отдельные клочья, которые по-прежнему продолжали дымиться.
Друзья мои опустили оружие, тем более, что ни у кого не осталось патронов. Фонарь продолжал светить, мы встали и медленно подошли к останкам поверженного противника. Сложно сказать, кем он был в прошлом, перед нами лежали обугленные куски плоти, клочья шкуры, которые были всё такими же абсолютно черными, щупальца скукожились в посмертном спазме, сворачиваясь в клубок. От всего этого начало исходить лютое зловоние, мерзкий запах бил в ноздри с такой силой, что мы, наплевав на любопытство, стали собираться в дорогу.