С другой стороны, успех в предпринимательстве мог открыть дорогу к дворянским титулам и представителям других сословий. Хотя, согласно традиционному убеждению, считалось, что дворянином становятся «по крови», то есть наследуя титул от предков, реально во Франции это сословие никогда не было закрыто для выходцев из иных слоев общества, преуспевших в том или ином виде деятельности.
Наиболее широко распространенным способом приобретения дворянского звания (аноблирования) было занятие определенного поста в административном или судебном аппарате государства. К концу Старого порядка только в сфере правосудия таких должностей насчитывалось до 4 тыс. А поскольку подавляющее большинство их покупалось и продавалось, заинтересованному лицу оставалось только выложить соответствующую сумму. Таким образом, хотя практика пожалования королем дворянского титула за особые заслуги на государственной, придворной или военной службе по-прежнему сохранялась, гораздо более надежным средством проникновения в ряды знати в Новое время стало богатство. Это, в свою очередь, создавало почву для внутрисословных противоречий между различными группами дворянства.
Ранее в исторической литературе часто писалось о существовавшей во Франции XVI–XVIII вв. вражде между старинным родовым «дворянством шпаги» и новым «дворянством мантии», получившим свои титулы путем покупки должностей. Однако новейшие исследования показали, что подобный конфликт в действительности был всего лишь видимостью, за которой, впрочем, скрывались другие, вполне реальные и гораздо более острые противоречия между дворянством богатым и дворянством бедным. «Дворяне мантии», обладавшие средствами для приобретения желанных должностей, естественно, принадлежали к первому. Немалые богатства принадлежали и придворной аристократии. И хотя последняя состояла преимущественно из потомков старинных родов, она вполне мирно уживалась с верхушкой судейской корпорации, о чем свидетельствовали многочисленные браки между представителями обеих групп.
Требования же прекратить практику аноблирования через покупку должностей исходили преимущественно от бедного провинциального «дворянства шпаги», завидовавшего богатству новоиспеченных обладателей титула. Но точно так же провинциалов раздражала и парижская, а в дальнейшем версальская, аристократия, которая, имея возможность вести придворную жизнь (чего бедные дворяне просто не могли себе позволить материально, почему и не стремились в столицу), получала все милости, исходившие от монарха.
Подобное противоречие между дворянством бедным и дворянством богатым приняло форму конфликта между столичной аристократией и провинциальной знатью. Поэтому-то представители мелкого провинциального дворянства достаточно часто играли заметную роль в оппозиционных движениях различного рода: от фискальных восстаний до гражданских усобиц. С другой стороны, провинциальных дворян отличал ярко выраженный политический консерватизм: они крайне болезненно воспринимали любые попытки ограничения своих сословных привилегий — порою единственного, что еще позволяло им испытывать превосходство над окружающими.