Сейчас мне совсем не хотелось никаких тайн и открытий. Страстно желалось только одного — вернуться на Землю. Действительность оказалась совершенно не такой, как в мечтах. Никакой романтики — одно лишь стремление выжить.
Заснеженные пики горного хребта, который нам предстояло преодолеть, виднелись все также далеко впереди. Вернее, слева от нас, поскольку третий день подряд мы двигались параллельно им, стремясь попасть в какое-то место, о существовании которого наш проводник Гудрон знал лишь понаслышке.
— Этак мы скоро и до моря доберемся, — заметил однажды Гриша Сноуден.
Что, памятуя рассказ одной из моих знакомых, ничуть не радовало. Если в глубине материка при должной сноровке, осторожности и соответствующей амуниции шансы выжить довольно высоки, то на побережье они сходили почти на нет. По ее словам, там какое-то подобие земного мезозоя, когда титанических размеров ящеры, просто кишели.
— Привал! — прерывая мои размышления, раздался долгожданный приказ Грека.
Никто даже не подумал, скинув осточертевшие до нервной дрожи рюкзаки, тут же увалиться на травку. Или кинуться к весело журчащему ручейку, который поражал своей прозрачностью, где на его дне были видны каждый камешек или даже песчинка. Чтобы вылить из фляжки остатки нагревшейся и неприятно отдающей привкусом металла воды. Терпеливо сполоснуть фляжку раз, другой, слушая веселые бульканья из горлышка. И уже только потом пить ее неторопливыми глотками. И, тем более, никому в голову не пришло припасть к воде губами, упираясь руками в берег, чувствуя, как впиваются галька в кожу ладоней.
— Это самое глупое, что можно придумать, — учил меня азам выживания Гудрон. — В таком положении ты ничего не видишь вокруг, обе твои руки заняты, а возле самых твоих ушей шумит вода. Когда речь идет о собственной безопасности, мелочей быть не должно. Даже в том случае, когда всего-то нужно утолить жажду.
— А как следует поступать?
— Садишься на корточки, оружие в одной руке наготове, другую сложил ковшиком, и черпаешь им, черпаешь. Ну и смотришь и слушаешь, конечно же. А если есть ветерок, пусть даже слабенький, стараешься держаться к нему спиной. Когда наполняешь фляжку, производишь такие же действия.
— А это еще зачем? Спиной к ветру?
— Повадки у местных хищников те же, что и у земных. Какая у них задача? Правильно: завалить дичь, а затем ее схарчить, не получив при этом ни единой царапины — оно им надо?
И потому скрадывать они тебя будут таким образом, чтобы ветер все время дул в их сторону. Им же невдомек, что нюхать толком мы давным-давно разучились. За тем и держишься спиной к ветру, ведь так больше шансов его увидеть.