— Да еще в конце эдакий намек на Пятую Бетховена. Помните?
— Та-та-та-дам? Так судьба стучится в дверь?
— Точно.
— Но там ведь три ноты одинаковой длительности и высоты, а после одна — другая — длиннее. И у Бетховена с этого все начинается.
— У Бетховена — да. Три восьмых соль-соль-соль и долгая, с ферматой ми. А здесь — так. Я даже сказала бы — так себе. Причем, если вы помните не только сольфеджио, но и музыкальную литературу, Бетховенская пятая — это ведь было для своего времени практически открытие. Вместо ведущей мелодии — вот эти четыре ноты, обрывок по сути, который Бетховен на протяжении всей симфонии обыгрывает. А тут… нет, — решительно заявила она. — Дальше и вовсе полный сумбур. Эдакая, знаете ли, мешанина Вагнера с Шостаковичем, помноженная на идеи симфонического джаза. Претензия на оригинальность без внутреннего смысла. Так что дальше, извините великодушно, уже не воспроизведу. Ох, простите, мне в самом деле пора бежать. Да, я помню, что обещала. Завтра с утра загляну в приемную комиссию и сразу вам перезвоню. С любым результатом.
— Спасибо, Мирра Михайловна.
— Пока не за что, — она опять засмеялась.
Уже отключившись, Арина продолжала слышать этот смех — очень мелодичный, совсем не то, что дурацкая мелодия неизвестного абитуриента консерватории. Если бы эти фа, до, ля, ре, ми, ми, ми были хотя бы одной длительности, мотивчик звучал бы вполне терпимо, даже мило. Но непредсказуемое чередование длинных и коротких звуков превращало последовательность в почти какофонию.
Последние три ноты — две одной высоты, третья на октаву выше, и все разных длительностей — напоминали не то искаженную морзянку, не то птичий крик, пронзительный даже в рояльном исполнении А если бы на флейте, подумалось Арине, вообще хоть уши затыкай?
Фа, до, ля, ре, ми, ми, ми…
Фа, до, ля и ре уже «отыграны», настал черед финальных нот.
Ми, ми, ми…
И профессоршу зовут Мирра — везде сплошные «ми»! Да еще и Михайловна вдобавок!
Черт! Ну глупо ведь! И все-таки созвучие выглядело почти угрожающе… Может, все-таки надо было попросить госпожу Тома быть поосторожнее? И пусть бы Арина выглядела паникершей. Но сейчас перезванивать уже и вовсе глупо будет. Что сказать? Мирра Михайловна, вы можете оказаться следующей жертвой?
Промаявшись часа два, Арина все-таки набрала номер. Но профессорский телефон уже не отвечал. Точнее, отвечал механический женский голос: «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Нет, беспокоиться, конечно, не стоило. Мирра Михайловна сказала ведь, что куда-то «уезжает». Например, за город, где «не ловит».