Социокультурную динамику можно рассмотреть в ракурсе закона рекапитуляции Геккеля, согласно которому онтогенез повторяет филогенез, причем воспроизводя его с обратно пропорциональной скоростью. Так, ребенок рождается правополушарным, а доминантность левого полушария устанавливается с 10 до 14 лет, т.е. к периоду полового созревания. Именно к этому времени во многих культурах приурочены обряды инициации, "напускающие туман" при введении человека в "модель мира". Если сопоставить эту стадию (10 лет) онтогенеза с филогенезом, то мы получим этап перехода от племенного общества к кастовому. Поэтому Г.Г. Ершова полагает, что переход от интуитивного мышления к рациональному произошел именно в этот период развития общества (а мифы о сотворении и грехопадении, возможно, являются иносказательным пересказом именно этого события). Интересно, что с возрастом у многих людей постепенно сглаживается межполушарная асимметрия, и если допустить, что человечество, а точнее, европейская цивилизация, вступила в стадию старения (как считал О. Шпенглер), то для культуры и общества будет характерно некоторое размывание границ между "аналитическим" и "синтетическим". Но и в этом случае нельзя говорить о ремифологизации, поскольку, во-первых, усиление интуитивизма еще не означает возврата к мифу, а во-вторых, "аналитическое", рациональное никуда не исчезает из современной западной культуры (о чем говорит хотя бы бурное развитие информационных технологий).
Исследуя соотношение мифологии и религии, М.Ю. Смирнов выделяет три "ипостаси" феномена мифа: миф архаический, миф религиозный и нерелигиозные мифы[387]. Для архаического мифа характерна "первобытная целостность" мировосприятия - миф переживается человеком как действительность, а действительность воспринимается через призму мифологических представлений. Для религиозного сознания обычно характерно "удвоение мира", то есть, разделение его на "посюсторонний" и "потусторонний", на профанный и сакральный и т.д. Именно тогда происходит первоначальное "расколдовывание" (М. Вебер) мира: миф перестает быть универсальным способом освоения мира и начинает существовать в своей "религиозной ипостаси". Миф становится неотделимым от культовых действий и в него привносится элемент морализаторства, то есть религия как бы "обуздывает" мифологию, хотя и не может обойтись без мифологического компонента. Само же мифотворчество может осуществляться и без религии: это справедливо как для еще нерелигиозного архаического мифа, так и для уже нерелигиозных современных неомифологий. В современном обществе "миф становится каналом, через который реализуются идеи, зачастую далекие, а то и оппозиционные религиозным верованиям. Этому способствуют приобретаемые мифологией оттенки литературно-поэтического и даже философского свойства. Нерелигиозные мифы выражают политико-правовые, нравственные, эстетические искания своих творцов в секуляризованных областях общественной и личной жизни. <…> Современное мифотворчество, как, впрочем, и вся традиция нерелигиозной мифологии, содержит многие черты, оформившиеся еще на стадии архаической мифологии. Принципиальное отличие, пожалуй, в том, что ныне миф утратил основания претендовать на роль всеобъемлющего, и если не единственного, то доминирующего способа объяснения мира. Однако механизмы мифотворчества по-прежнему функциональны"