— «Крепость», здесь «Крейсер», — я снова вызвал штаб вице-адмирала Октябрьского, — Поднимайте в воздух все, что у вас есть. И с Херсонеса, и с кавказских аэродромов. Я буду наводить эскадрильи на цель по радио.
— «Крейсер», здесь «Крепость». Всё так плохо?
— Всё еще хуже. В воздухе уже около двух сотен немецких бомбардировщиков, и, похоже, это далеко не все. Первые ударные группы настигнут эскадру через пятнадцать минут. Из Новороссийска уже идет им навстречу полк Кудрявцева в полном составе — его самолеты были в самой высокой степени готовности. Еще минут через двадцать к ним начнут присоединяться истребители Крымского фронта и машины, переброшенные из центральных районов Советского Союза. Но без ваших самолетов нам не справиться.
— Вы угробите мои корабли, генерал-майор! — Октябрьский не смог сдержать эмоций. — Я ведь предупреждал вас, что это авантюра!
— Меньше слов, товарищ вице-адмирал. Мне немедленно нужны все ваши истребители. От вашей расторопности будет зависеть судьба эскадры.
— Да сколько их у меня!? Этого мало…
— Выполнять!
— Есть! — зло бросил в трубку Октябрьский и связь прервалась.
* * *
Немцы учли опыт налета на Ленинград и отказались от плотного строя бомбардировщиков. Их боевой ордер был максимально разреженным, что, естественно, резко снижало эффективность заградительного огня. Тем не менее, как только немецкие самолеты вошли в зону досягаемости главного калибра «Парижской Коммуны», я выдал башенным расчетам целеуказание, и линкор открыл огонь.
Двадцать пять километров, отделявшие немецкие самолеты от советской эскадры в момент открытия линкором заградительного огня, пикирующие бомбардировщики преодолели за пять минут. За это время двенадцать орудий главного калибра «Парижской Коммуны» выпустил по ним около шестидесяти 305-миллиметровых снарядов в шрапнельном снаряжении.
Строй бомбардировщиков первой ударной группы распался. Из сорока Ю-87 до эскадры удалось добраться только восьми пикировщикам. «Мессершмитты» тоже попали под раздачу, но по большей части случайно. Целенаправленно по ним никто не стрелял, поскольку по большому счету кораблям они были не опасны.
В этот раз от Летры не потребовалось имитировать мой голос, управляя огнем орудий и зениток кораблей Зиновьева. Как и при отражении налета на Ленинград, здесь усилиями Лены и генерала Зашихина была организована полуавтоматическая система наведения с применением приборов управления огнем ПУАЗО-3. Передача установочных данных для стрельбы осуществлялась со спутников в режиме радиотелеграфа, так что глушить всю связь в зоне сражения, как это было сделано при атаке на позицию «Доры», мне не пришлось. Да и не смог бы я себе такого позволить — это неминуемо нарушило бы систему управления эскадрой и воздушными силами.