Ближе к утру, когда эсминцы уже почти вышли на позицию для стрельбы, я отдал приказ Кудрявцеву поднимать нашу четверку в воздух. Командирский Пе-3 и три ночных разведчика Пе-2Р развернулись над морем и взяли курс на Плоешти. По легенде я собирался управлять полетом крылатых ракет с борта самолета, а разведчики должны были провести фотографирование момента удара и его последствий. На самом деле ракеты со спутников вела Летра, и она же должна была наводить разведчиков на цели и отдавать им команды на сброс фотобомб. Искусственный интеллект Лунной базы изрядно облегчил мне жизнь и сильно расширил мои возможности.
Системы наведения по радио имели только семь ракет, но и это было неплохо. Остальные семь «изделий» управлялись собранной по старой схеме гироскопической системой, и корректировать их полет после старта я не мог. На предельную дальность мы их в боевых условиях ни разу не испытывали, но я надеялся, что и эти ракеты найдут свои цели. Заводы и нефтепромыслы занимали весьма немалую территорию, и промахнуться по ним было сложно.
— «Крейсер», здесь «Эльбрус». На позиции. Готовность к пуску три минуты, — доложил командир «Сообразительного».
— «Эльбрус», здесь «Крейсер». Принято. Мы сейчас почти над вами. Передаю установочные данные.
Виртуальная карта демонстрировала мне, что эсминцы действительно уже на месте. До рассвета оставалось два часа и затягивать с пуском ракет не следовало — кораблям нужно было успеть уйти как можно дальше от румынского берега до восхода солнца.
— «Крейсер», здесь «Эльбрус». К стрельбе готовы.
Я еще раз проверил положение пусковых установок и, кивнув сам себе, бросил в микрофон:
— Залп!
Ракеты ушли красиво. Как правило, чем совершеннее техника, тем меньше при ее эксплуатации возникает внешних эффектов — грохота двигателей, свечения выхлопов, воя рассекаемого воздуха и тому подобных признаков нецелевого расходования энергии. Здесь же фейерверк получился весьма впечатляющим. Ночное небо осветили четырнадцать длинных огненных хвостов, оставляемых стартовавшими ракетами. Над морем разнесся грозный рык реактивных двигателей, а за бортами эсминцев, где в воду ударили струи пламени, поднялись грибовидные облака пара. Да уж, работать еще и работать над этими «изделиями».
Несколько минут прошло в молчании, а потом Летра сообщила о том, что противник обнаружил сначала нашу четверку, а потом и ракеты. В небе замелькали вспышки — 88-миллиметровые зенитки открыли заградительный огонь. Немецкий офицер, командовавший ПВО Плоешти, здраво рассудил, что главную опасность представляют более скоростные и многочисленные цели, поэтому все внимание зенитчиков сосредоточилось на ракетах, а по нам пока никто не стрелял.