Автобиография (Тэтчер) - страница 601

Ирак – это страна, применившая в прошлом химическое оружие против собственного народа. Саддам Хусейн не только являлся единственным бандитом международного масштаба, но он также нанес огромный ущерб как делу палестинского народа, так и арабам, и на протяжении восьми лет тщетно обрушивал против Ирана одну за другой волны воинствующих молодых иракцев. Я сказала, что королю следовало не пытаться вести переговоры от лица Ирака, а применить против него санкции. Но каким бы ни было давление, он вряд ли изменил бы расчет, сделанный королем: он не мог открыто выступить против Саддама Хусейна и остаться в живых.

В четверг, 6 сентября, было созвано собрание палаты общин для обсуждения ситуации в заливе. В отличие от конгресса США парламент решительно поддержал курс, избранный правительством: к окончанию дебатов за него проголосовало большинство – 437:35. Я также изменила взгляд в пользу военной кампании, которую, по моему убеждению, нужно было отстаивать. Во второй половине дня я обсудила ситуацию с Дугласом Хердом. Я сказала, что теперь еще больше уверена в том, что Саддам Хусейн не оставит Кувейт, пока его оттуда не выдворят силой. У меня не было желания устанавливать какие-то жесткие временные рамки, но мы задумались и о сроках: чем дальше, тем меньше останется возможностей ведения боевых действий. Я также сказала, что нельзя питать никаких иллюзий: если санкции против Ирака окажутся неэффективными, а американцы и многонациональные силы не отреагируют должным образом, Израиль нанесет удар. Было очень трудно получить представление о том, насколько действенной могла оказаться иракская армия. У меня были некоторые сомнения относительно боевого духа их солдат, основанные на оценке их предпочтения высотных воздушных бомбардировок и применения химического оружия, а не пехоты в сражении в войне против Ирана. Но считалось, что Республиканская армия была сильнее. Американцы проявляли исключительную осторожность, дожидаясь значительного скопления бронетанковой техники в заливе, прежде чем объявить готовность к передвижению. А в некоторых соседних с Ираком странах считали, что, наоборот, иракцы быстро ослабнут; и, оказалось, они были правы. В любом случае, как и в фолклендской операции, я собиралась обеспечить британские силы наилучшим снаряжением и в достаточном объеме. Американцы высказали пожелание, чтобы мы укрепили наши войска в Персидском заливе, и порекомендовали нам направить бронетанковую бригаду, снаряженную танками «Челленджер-1», для присоединения к расположенным там союзным силам. Мне было известно, «Челленджер» славился своей маневренностью, однако был не самым надежным танком. Поэтому в четверг, 13 сентября, я созвала совещание в составе Тома Кинга, начальника штаба обороны, начальника генерального штаба и представителей компании «Виккерс». Я опросила всех, чтобы узнать обо всех потенциально слабых местах. На моей памяти был случай, когда ранее, при правительстве президента Джимми Картера, попытка американцев освободить иранских заложников не увенчалась успехом из-за того, что задействованные в операции вертолеты не смогли справиться с условиями пустыни. В результате тщательной дискуссии им удалось меня убедить. Но я заявила, что они должны взять с собой запчасти, которые могут им понадобиться, чтобы не ждать, пока им вышлют все необходимое для ремонта, и я также настояла на получении письменной гарантии о 80 %-й боеготовности – что на порядок превосходило боеготовность «Челленджеров» на полях сражений в Германии. Также я высказала пожелание, что командующим нашим контингентом войск должен стать кто-то, в ком можно было быть полностью уверенными – как на мой взгляд, так и с точки зрения моих собеседников. Единственной фигурой, которая, казалось, идеально подходила для этого, был сэр Питер де ла Бильер. Том Кинг неохотно согласился с его назначением: оставалась неделя до выхода Питера де ла Бильера в отставку, да и в пользу других кандидатов можно было сказать гораздо больше. Но мне хотелось видеть на этом месте боевого генерала. Я имела возможность узнать о служебных качествах сэра Питера во время его командования операцией специального военно-воздушного полка во время осады иранского консульства в 1980 году и в ходе фолклендских сражений. Также мне было известно, что он владеет арабским языком – немаловажный навык, учитывая многонациональный состав военных сил со значительным по численности арабским подразделением. Поэтому я сказала Тому Кингу, что сэр Питер не выйдет сейчас в отставку, если мне удастся на это повлиять: и если он не отправится командовать нашими войсками в Персидском заливе, то подойдет на должность личного советника по вопросам ведения войны при кабинете министров. Он все-таки отправился в залив. Я снова встретилась с президентом США в Нью-Йорке вечером воскресенья, 30 сентября. Мы прибыли туда для официального присутствия на встрече на высшем уровне ООН в интересах детей – единственным значительным событием на этом саммите стала вдохновляющая речь президента Чехословакии Гавела. Президент Буш испытывал большую усталость после перелетов из Нью-Йорка в Вашингтон и обратно с целью завершения переговоров с конгрессом относительно компромисса по бюджету 1990 года, которому суждено было подорвать его политическую карьеру. Однако он находился в хорошем настроении. Мы обсудили пожелание Джима Бейкера о том, чтобы Совет Безопасности ООН принял еще одну резолюцию, которая особо подтверждала бы применение силы, направленной на то, чтобы выдворить Ирак из Кувейта. Как всегда, у меня были сомнения. Однако нам всем было ясно, что сейчас оставалось совсем немного времени до того момента, когда придется прибегнуть к применению силы. Не было никаких фактов, подтверждающих, что санкции хоть как-то влияли на решения Ирака – фактически только это и было важно. В моем сознании сложилось как никогда четкое понимание того, что нельзя допустить ослабления нашей решимости нанести – и сделать публичным достоянием – поражение агрессии Саддама Хусейна. Вечером во вторник, 23 октября, у нас прошло совещание с Томом Кингом и Дугласом Хердом. Главной его целью было направить указания начальнику штаба обороны относительно его участия во встрече с генералом Колином Пауэллом, председателем комитета начальников штабов США, которая должна была проходить в течение двух последующих дней в Соединенных Штатах. Я открыла совещание с перечисления наших стратегических целей. Они должны были помочь дать рекомендации, в соответствии с которыми должна быть определена британская политическая линия на предстоящую войну. Саддам Хусейн должен оставить Кувейт, и там должно быть восстановлено законное правительство. Должны быть выпущены на свободу все заложники. Ирак должен выплатить компенсацию. Совершившие злодеяния должны быть привлечены к ответственности до проведения международного суда. Ядерный, биологический и химический потенциал Ирака необходимо ликвидировать в случае военных действий и нейтрализовать в случае мирного выхода иракских войск. Для осуществления этой цели необходимо сохранить как можно более широкий союз правительств арабских стран для борьбы с Ираком и избежать вовлечения Израиля. Для сдерживания Ирака в будущем необходимо предусмотреть систему региональной безопасности. Что до самого Саддама Хусейна, не будет специальной цели обрушить его правление, однако это, возможно, станет желательным побочным эффектом наших действий. Я сказала, что необходимо провести дальнейшую работу по объектам в Ираке. Необходимо избегать сугубо гражданских объектов. Но требовало рассмотрения, могут ли электростанции и дамбы являться законными объектами для нападения. Не было поставлено цели, что наши силы должны занять какую-то часть иракской территории, но, возможно, им пришлось бы войти в Ирак в ходе преследования по горячим следам иракских сил. Я сказала, что необходимо заставить американцев смириться с тем, что, по всей вероятности, военные действия будут начаты до конца этого года. Также я высказала мнение, что мы должны продолжить отдалять их от намерения получить предварительное разрешение на использование силы от ООН и вместо этого опираться на статью 51. Этот последний пункт мы тщательно обсудили с Джимом Бейкером во время встречи вечером в пятницу, 9 ноября. Но мне не удалось повлиять на его мнение. Мой собеседник высказал позицию, что власть ООН является важной для поддержания позитивного общественного мнения американцев в вопросе военных действий. Также я выразила обеспокоенность затягиванием военного варианта разрешения кризиса, до тех пор пока вновь отправленные дополнительные американские силы не прибудут в Персидский залив. Я сообщила, что было очень важно не упустить благоприятную возможность, которая исчезнет в начале марта. Он сумел переубедить меня в отношении этого довода. Но к этому моменту мое время было на исходе – как и время Саддама Хусейна. В ответ на запрос Джима Бейкера во время моего последнего совещания в кабинете министров в четверг, 22 ноября (на котором я объявила о своей отставке с поста премьер-министра), было принято решение об удвоении британского военного обязательства и развертывании дополнительной бригады войск в заливе. Мы должны были направить из Германии 4-ю бригаду в составе танкового полка с «Челленджерами», двух бронетранспортных пехотных батальонов и королевского артиллерийского полка, со службами разведки и обеспечения. Вместе две бригады должны были сформировать 1-ю бронетанковую дивизию. Общая численность задействованных военных сил Великобритании должна была составить свыше 30 000 человек. Начиная с первой половины дня четверга, 2 августа, не прошло ни дня без моего участия в продвижении по вопросам дипломатического или военного характера, направленных на то, чтобы изолировать Ирак и нанести ему поражение. Мне очень горько (и я мало о чем еще так сожалею в жизни), что меня не оказалось поблизости, чтобы добиться полного разрешения вопроса. Непринятие мер к разоружению Саддама Хусейна и доведению операции до победного конца: когда он был бы публично унижен как в глазах подданных, так и в глазах соседних исламских стран, – было ошибкой, развившейся вследствие чрезмерного упора, который с самого начала был сделан на достижение международного консенсуса. Слишком много уделялось внимания мнению ООН и слишком мало военной цели – сокрушению врага. Итак, у Саддама Хусейна сохранилась репутация и средства для наведения ужаса на свой народ и создания более значительных проблем. На войне в пользу великодушия победителей говорит много доводов. Но только после победы, а ни в коем случае не раньше.