Последняя остановка была у крошечного заведения, расположившегося на самой высокой точке перевала. До вечера оставалось еще несколько часов, однако воздух был холодным. Одной рубашки, надетой на Фрэнке, оказалось недостаточно, и Тош просто накинул ему на плечи свою куртку, чтобы отвести в туалет. Машины конвоя остановились рядом чуть в стороне. Вышедший из одной машины мужчина в блестящих зеркальных очках проследил взглядом, как Фрэнк и Тош прошли к опрятному деревянному зданию, где располагались удобства.
Как и до того, Тош не стал заходить внутрь вместе с Фрэнком, не торопил его и вообще никак не унижал. Пока Фрэнк делал свое дело, он просто сидел на белом бетонном парапете на улице, разглядывая окрестности. Смотреть было особенно не на что: автострада с редким движением, вышка связи на холме неподалеку. Узкая полоска долины позади и долины впереди. Грязно-белые съежившиеся пятна последнего снега.
Во всем этом не было чувства свободы. Сказанное Марком оставалось в силе: никакого смягчения срока, никакого условно-досрочного освобождения, никаких вольностей. Скованные наручниками запястья честно напоминали об этом. Но Фрэнк постепенно начинал привыкать к тому, что к нему опять относятся как к человеческому существу. Это чувство было приятным.
Вымыв руки в холодной воде, Фрэнк сполоснул лицо. Кожа его казалась навощенной, законсервированной, словно его искупали в химических реактивах. Он принялся с силой тереть лицо, используя ногти, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы остановиться, пока он не разодрал себя до крови. В воздухе вокруг висели самые разные ощущения. Лучше держать их в узде, иначе он сам не заметит, как его повезут обратно.
Фрэнк как мог вытер руки и отпер дверь наружу. Два человека из конвоя о чем-то разговаривали с Тошем, однако при появлении Фрэнка они тотчас же умолкли и отошли в сторону.
Фрэнк направился прямиком к микроавтобусу и прислонился к нему. Подошедший Тош брелком отпер двери.
– Похоже, твои друзья считают меня заразным, – заметил Фрэнк.
– Таковы порядки, – ответил Тош, – не прими за личную обиду. Они считают, что если будут находиться на достаточном удалении, то успеют выхватить оружие, прицелиться и выстрелить за то время, которое тебе потребуется, чтобы до них добежать.
– Вы могли бы просто сковать меня кандалами или надеть ошейник. Этого хватило бы.
– Тогда с тобой было бы гораздо больше хлопот. Ты производишь впечатление человека нормального. Я тебе доверяю, по крайней мере в той степени, в какой это допускается. – Тош открыл дверь перед Фрэнком и, сняв у него с плеч свою куртку, подождал, когда тот сядет. – Осталось меньше часа.