– Мистер Франклин Киттридж?
Мужчина до сих пор так и не поднял взгляда, не посмотрел Фрэнку в лицо. Он листал папку с фамилией Фрэнка на обложке и штампом «Управления исправительных работ и реабилитации штата Калифорния», перевертывая тонкие прозрачные страницы с отпечатанным текстом. Бумага и картон. Все остальные воспользовались бы планшетом, но только не хронически страдающее от недофинансирования УИРР.
– Ну, если это не я, мы с вами оба напрасно потратили время.
Шутка была не ахти, однако все-таки она пробила лед, самую малость, но все же достаточно для того, чтобы мужчина поднял голову и мельком взглянул на Фрэнка, прежде чем снова уткнуться в содержимое папки.
Разумеется, вот уже несколько лет никто не называл Фрэнка «мистером» Киттриджем. Фрэнк почувствовал, как где-то в глубине шевельнулось давно спящее любопытство, которое он задвинул подальше, чтобы оно не свело его с ума.
– Может быть, вам что-нибудь принести? – спросил мужчина. – Что-нибудь поесть, попить?
Повернув голову, Фрэнк посмотрел через плечо на запертую дверь за спиной. Определенно, это не охранник. Он посмотрел на мужчину.
– Для начала вы могли бы сказать, как вас зовут.
Мужчина обдумал его просьбу.
– Можете звать меня Марком, – неохотно произнес он.
Выражение его лица – чуть дернувшийся левый глаз – дало понять Фрэнку, что на самом деле никакой он не Марк.
– Если мы перешли на имена, Марк, почему бы вам не называть меня Фрэнком?
– Ну хорошо, Фрэнк. – Мужчина, которого звали не Марком, закрыл папку, снова открыл ее и перевернул несколько страниц. – Так за что вы сидите, Фрэнк?
– Я так полагаю, эту папку вы принесли с собой не потому, что вам нечего почитать. Я знаю, что вам известно все, что в ней. И вы знаете, что я это знаю. Так что, хоть это и приятная смена обстановки, я все равно спрашиваю у вас, зачем вы здесь.
Наконец Марк поднял взгляд, вероятно, удивленный прямотой, с которой к нему обратились.
– Вы знаете, что вам предстоит здесь умереть, ведь так? – спросил он.
– Через восемьдесят пять лет я могу рассчитывать на условно-досрочное освобождение. Что вы думаете на этот счет, Марк? – Фрэнк чуть изогнул уголок рта. Теперь это считалось у него улыбкой. – Как вы полагаете, я дотяну?
– Вам будет… – Пауза. – Сто тридцать шесть лет. Нет, не думаю.
– Вот невезуха! А я так рассчитывал выйти на свободу!
– Вы убили человека.
– Я знаю, что я сделал. Знаю, почему я это сделал. Но если вы ждете от меня раскаяния, наверное, вам лучше поискать кого-нибудь другого.
Марк положил обе руки на папку. Пальцы у него были длинные, с ухоженными ногтями. Они сияли так же ярко, как и латунная фурнитура его чемоданчика.