— Их летом сократили, он теперь дворником подрабатывает в ближайших многоэтажках… — продолжила между тем сестрица.
Отец покосился на нее неодобрительно:
— И буду делать это и впредь! А что мне, в доме сидеть, пока у тебя черти по стенам скачут?
— Я деньги зарабатываю! — возмутилась Ника с видом оскорбленной невинности.
— Да уж… — проворчал отец и устремил взгляд карих глаз на Алексея Михайловича. Я почувствовала, как его пальцы нервно сжались на спинке моего кресла. — А вы, молодой человек, кем работаете?
На их месте я бы задала другой вопрос: а вы, собственно, кто? Но наша семья никогда и не была обычной. Полагаю, к незнакомцам в доме они привыкли — в отличие от меня.
— Участковым, — последовал короткий спокойный ответ. Я усмехнулась, наблюдая за реакцией родственников: отец явно пытался прикинуть, как эта работа связана с моим появлением, Ника делала мне страшные глаза — ее отношения с полицией не заладились давно и надолго.
— Здесь он как друг, а не как полицейский, — насладившись зрелищем, уточнила я.
— Мент — всегда мент, — проворчала Ника, спуская с дивана ноги. Тонкие черные джинсы задрались на щиколотках, открывая безобразные, похожие на маленькие полумесяцы ранки. Я сузила глаза.
— А ведьма — всегда ведьма, так?
Воцарилась нехорошая тишина. Я не сразу поняла ее причину.
— Можно подумать, вы о себе никому не рассказывали.
— Ему можно доверять? — словно участкового тут и не было, уточнила сестрица, проследив за моим взглядом и одернув джинсы. И, дождавшись утвердительного кивка, снова расслабленно опустилась на диван.
— Как ты живешь? — неожиданно спросил отец.
Я пожала плечами:
— Хорошо, а разве я плохо выгляжу?
Под его внимательным взглядом захотелось, как в детстве, выложить все, как на духу. Но мне уже не восемь лет. Да и ему не тридцать. Я предпочитала не посвящать отца во все перипетии своей оборотничьей жизни. Может, и хорошо, что мама рано нас покинула — не успела его испортить…
— Ты выглядишь… Мирно.
Я едва не поперхнулась этому определению. Ника скептически меня осмотрела:
— Ну, — почесала она нос, — А, по-моему, она совсем не изменилась.
— Ты внимательна, как всегда, — вернула я комплимент.
Мы перебросились еще парочкой едких замечаний, но затем я все же решилась заговорить о деле. Если быть честной, я не совсем понимала, как мне вести себя с родственниками, да еще и в присутствии участкового. Он хоть и молчал и вообще себя никак не проявлял, а все же явно прислушивался и присматривался. Ника то и дело кидала на него любопытные взгляды. Хотела бы я знать, что там такого интересного?!