— Я тоже не понимаю. Но разве это повод отступить? — Щербаков включил карту. — Между прочим, по сообразительности я поставил бы всем нам двойку.
— А ведь точно. — Сайко даже привстал, изучая рельеф. — Влад, не туда смотришь. — 0н положил ладонь, закрывая участок карты. Окружавшие его пальцы разноцветные крапинки вспыхивали, показывая геологическую структуру. Базальт, слюда, кадмий.
Барий. Все признаки, что где-то близко крупное месторождение ксилла.
Мы с Ианом отвоевывали у леса каждый шаг. Продираясь вместе с ним сквозь заросли, я давно понял — вчерашний путь через расщелины был воскресной прогулкой. Чтобы прорваться сквозь заросли к морю, надо было без устали работать тесаком, обрубая ветки и лианы.
Основа нашего расчета проста: резидент наверняка будет стремиться к морю, где у него должен быть катер-амфибия. Задача Щербакова — оставаясь в ракетолете, следить за нашими перемещениями по вмонтированным в нагрудные карманы датчикам.
Естественно, и за малейшими признаками, указывающими на появление резидента.
Именно в этой возможности наш шанс: нападением или попыткой нападения резидент может выявить себя. Конечно, в этом плане есть доля риска, но риска оправданного.
Вдруг, в очередной раз ударив ножом по кусту, я услышал голос Иана:
— Влад… Красота какая…
Я отодвинул измочаленные ножом лохмотья веток, прошел через кусты оказавшись на дюне, увидел взморье. Оно было широким, бесконечно пологим. Сначала я даже не понял, что это такое, только ощутил облегчение.
Мы пошли вправо по краю взморья не выходя из низких кустов. Шли не торопясь, стараясь не углубляться в заросли, тщательно проглядывая местность. Идти по берегу одно удовольствие : песок был упругим, ветер теплым. Пляж оживлен, над ним все время стоял гортанный крик; помимо мелких птах, напоминающих куликов и трясогузок, встречалось много бакланов и чаек. Не обращая на нас внимания, крупные бело-черные птицы сидели повсюду: на отмелях и косах, кружились над вспененным мелководьем, падали в воду за рыбой. Я вдруг понял, какое это удивительное зрелище — вид парящих в воздухе птиц. На песке часто встречались мелкие извилистые бороздки , пунктирные полоски с прочерком — следы змей и ящериц. Однажды мы перешагнули широкую свежую борозду. Скорее всего след какого-то пресмыкающегося. Может быть, одного из тех слизистых чудищ, что сидели ночью на пнях Иан все время что-то насвистывал. После того как мы отшагали километров десять, он сказал:
— Я думаю о людях, оставшихся на Иммете, Любопытно, может быть, резидент успел войти с ними в контакт?