— У меня нет никакого дара, кроме того, что я иногда чувствую беду! — втолковывая, словно неразумному ребенку, Инира запустила пальцы в волосы и потянула на себя. Эту нервную привычку он заметил за ней уже давно.
— Инире…
— Нет! — перебила девушка, вскочив на ноги. — Вы думаете, я что-то скрываю, я вижу! Но я… Если это из-за меня… — она мотнула головой в сторону закрытой двери, за которой лежал неподвижный Оноре. — Как мне с этим жить?!
Чувствуя, что еще секунда, и она попросту разрыдается перед этим невозмутимым, как глыба льда, мужчиной, Инира резко отвернулась и зажмурилась. Это не правда. У нее нет силы и она не виновата. У нее нет силы и она не виновата…
— Вы бы лучше порадовались, что это случилось с ним, а не с вами, — разозлился Виктор. — И подумали о том, что теперь делать!
В его голосе слышалась досада и непонятное разочарование и это неожиданно ее отрезвило.
— Бросьте, я знаю, что вы уже успели составить план, — слезы отступили, как только она поняла, что он задумал. Инира пообещала себе обязательно выплакать их, но позже, это всегда помогало. — Вы ведь не ради прогулки привели меня сюда. Хотели посмотреть, как я отреагирую? И как, понравилось?
— У вас истерика, — констатировал он. Инира, только что готовая к нападению, сникла и с усмешкой покачала головой.
— Вы думали, я сделала это специально, ведь так? Что я каким-то неведомым образом вынула из старика душу, а потом притворилась полумертвой?
Ее трясло от беспомощной злости. Приаш не выглядел ни раскаявшимся, ни виноватым, только наблюдал за ней со спокойной уверенностью более сильного.
— Это мерзко.
— Это необходимо, — отрезал Виктор. — Мне очень не хочется однажды узнать, что я защищаю не жертву, а загонщика.
Инира обескуражено хлопнула глазами, открыла рот, чтобы возразить и закрыла, не придумав достойного ответа. Это она-то — загонщик?! Вот бы ее мать посмеялась…
— Убедились? — единственный вопрос, который она смогла задать.
— Сядьте, Инире, — вздохнул Виктор. Она послушно села. Только он называл ее «Инире», отчего простое, в общем-то, имя звучало странно и непривычно, словно нездешнее. — Я защищал бы вас в любом случае, независимо от силы дара или любых других обстоятельств. Король весьма ясно выразился на этот счет: он снесет голову с плеч любому, кто будет повинен в смерти бастарда.
Она поморщилась, услышав это слово. Инира не любила, когда ее так называли — это никогда не означало ничего хорошего.
— Может, тогда мне лучше уехать? — вырвалось у нее. Томительную секунду она думала, что он согласится и снова будет только бесконечная гонка по дорогам и сухари, и неумолимый шепот дара в ушах.