, что собрала полиция в ходе расследования, с пометкой на каждом материале «подлежит разглашению» или «не подлежит разглашению» – оказывается полным. Порой перегруженный работой юрист прокуратуры, который должен был изучить все материалы по делу, честно признается, что в глаза их не видел, однако вслепую одобрил то, что было предоставлено полицией.
Многие ошибки, к счастью, вовремя удается заприметить и предотвратить; однако дается это с таким трудом, что голова идет кругом.
Как-то раз один мой коллега вцепился меня и с мертвенно-бледным лицом рассказал в то утро про свое дело: его подзащитный, проведя шесть месяцев под стражей в ожидании суда по обвинению в похищении человека с отягчающими обстоятельствами, был освобожден в последнюю минуту после того, как обвинение мимоходом предоставило данные его мобильного, подтвердившие алиби, на котором его клиент все это время настаивал. Только после того, как судья хорошенько надавил, обвинение согласилось закрыть дело незадолго до того, как должны были начать отбирать присяжных.
Подзащитный моего коллеги, проведя шесть месяцев под стражей в ожидании суда по обвинению в похищении, был освобожден после того, как обвинение мимоходом предоставило данные с его мобильного, подтвердившие алиби, на котором его клиент все это время настаивал.
Несколько лет назад я выступал на стороне защиты по делу, связанному с обвинениями в серьезном насилии. Судебные разбирательства длились вот уже неделю, когда моему клиенту Дэвиду что-то сказал приятель его приятеля, увидевший нечто в «Фейсбуке», и мы упросили прокуратуру провести по этому поводу расследование. В итоге было разглашено, что истец за месяц до этого был осужден за преступление с применением насилия. Потерпевшего, которого Дэвид упорно называл наглым лжецом, недавно судили в Королевском суде, где он давал под присягой показания в свою защиту, и у присяжных не осталось ни малейшего сомнения, что он склонный к насилию лжец. Это были убедительные, имеющие непосредственное отношение к делу и подлежащие рассмотрению в суде доказательства, которые в конечном счете помогли добиться для моего подзащитного оправдательного приговора. Но если бы не удачные знакомства в социальных сетях, эта информация так никогда бы и не всплыла.
От опубликованного в 2017 году совместного доклада инспекторатов Ее Величества по делам Королевской уголовной прокуратуры и сил полиции, посвященного проблемам разглашения существенной информации, кровь стынет в жилах. Полиция и прокуратура, будь то из-за недостаточной подготовки или же банальной нехватки ресурсов, раз за разом не справлялись со своими обязательствами по рядовым делам Королевского суда. Списки неиспользованных материалов, которые должна составлять полиция, в 22 % всех случаев были «совершенно некорректными». Прокуратура никак не пыталась подействовать на полицию, и 33 % изученных инспекторами дел, составленных прокуратурой, были отмечены как «неудовлетворительные». Более чем в половине случаев юристы прокуратуры не предоставляли каких-либо объяснений своим решениям по поводу того, какие именно материалы по делу предоставлять защите. Контрольный журнал процесса разглашения материалов по делу велся неудовлетворительно в 87 % случаев. Старший инспектор, Кевин Макгинти, которому вся эта картина, судя по всему, была до боли знакома, сказал: