Знакомый силуэт, который я знала едва ли не с рождения; голос, по которому скучала. Почти мать, которую мысленно похоронила.
– Мадам Роксана… – хрипло прошептала я, и отраженный эхом коридора мой голос прозвучал удивительно громко.
На меня взглянул портье, который стоял ко мне лицом, и перекрестился.
– Преподобная? Простите, не знал, что у нас в гостинице столь высокий гость, – забормотал он.
Но я его не слушала, смотрела, как медленно поворачивается в мою сторону Роксана.
– Беллатрис, – шокированно выдохнула она, встретившись со мной взглядом, и губы ее задрожали. – Девочка моя, я думала, что ты мертва…
Она сделала ко мне шаг, раскидывая руки, и сердце мое от радости сорвалось в бешеный бег, на глаза навернулись слезы, и я бросилась к мадам в объятия.
– Я так рада! – шептала я, ощущая такой знакомый с детства запах ее духов. – Господи, как же я рада!
Роксана гладила меня по голове, из-за чего монашеский клобук съехал набок, но это было такой мелочью. Она обнимала меня, и так же, как и я, тихо всхлипывала.
– Что ты тут делаешь, милая? – шептала она. – Как сюда попала?
– Это долгая история, мадам, – оказалось, что от радости тоже можно потерять голос, и говорила я сипло и еле слышно. – Но я делала все, как вы учили, чтобы выжить… Отправилась за помощью к уличным девам.
– Я поняла, но лучше пока помолчи, девочка, – притормозила мой рассказ женщина. – Успеешь все рассказать. А пока нам нельзя тут оставаться, это вызывает много вопросов. Пойдем со мной.
Я покосилась на администратора, уже навострившего уши, и кивнула Роксане, но та и без моего согласия тянула меня к лестнице, ведущей наверх, наверное, в ее номер.
Комната мадам Роксаны была на самом верхнем пятом этаже: небольшая, на одну персону, с кроватью под балдахином, напольным зеркалом в полный рост, банкеткой и открытым окном, откуда тянуло прохладой.
– Видишь, в каких условиях приходится ночевать, – пожаловалась мадам, подталкивая меня внутрь и запирая за нами дверь. – Но это даже к лучшему: ведь не пойди я жаловаться, не встретила бы тебя.
Я рассеянно оглянулась по сторонам, присела на свободный стул, но мадам Роксану это не устроило – вновь подхватив меня под локоток, она усадила меня рядом с собой на кровать.
– Ну, а теперь рассказывай, – потребовала женщина, заглядывая мне в лицо. – Как ты тут оказалась? Почему в этой одежде? Если тебя поймают в рясе священнослужительницы такого ранга, тебя казнят.
– Мадам Роксана, – затараторила я. – Вы же сами учили меня бороться до последнего, вот я и борюсь. Вы ведь помните тот вечер, когда я ушла в кабинет моего отца?