– Это шутка, лорд Кроули? – я попыталась говорить спокойно, но голос предательски дрогнул.
– Нет, – покачал головой мужчина. – Скажем, слова трактирщика заставили меня кое-что переосмыслить…
– Так что он вам сказал? – потребовала я.
– Отвечу, когда вы покажете свои документы, – произнес Кроули. – Я должен убедиться.
– Но ваши люди их уже проверили! – вспылила я.
– Мои люди – не равно я. Итак, ваши документы, госпожа Эрнеста де Латисса, – он нарочно назвал меня по имени.
– Это оскорбление! – вспыхнула я, но в карман полезла, чтобы буквально швырнуть духовную грамоту Кроули в лицо. – Держите и знайте, что я доложу об этом инциденте Верховному отцу ордена!
– Не имею никаких возражений. Докладывайте, – погружаясь в чтение, отозвался Кроули. – Это будет сущим пустяком по сравнению с тем, если окажется, что вы не аббатиса, и вся эта клоунада с исповеданием не будет и яйца выеденного стоить.
– Не аббатиса? – продолжала негодовать я. – Тогда кто?
– Проститутка, – пожал плечами Кроули, даже не поднимая взгляда от бумаг. – Представляете, трактирщик поведал мне забавную вещь о том, как уличные девы переодеваются в одежды послушниц, чтобы беспрепятственно путешествовать по королевству.
Я хватанула воздух и задохнулась им!
Это был провал!!! Слишком близкий к правде, признаваться в которой я не собиралась. Нужно было отыгрывать роль до конца.
– Это полная чушь! О Господи, прости лорду Кроули его слова, ибо не ведает он, что творит! – запричитала я, принимаясь нервно перекладывать четки. – С таким отношением можно в каждой слуге Божьей видеть уличную девку.
– Не в каждой, а только в очень красивой, – не обращая внимания на мой спектакль, все так же ровно добавил Кроули, продолжая вертеть из стороны в сторону мои документы, особенно внимательно присматриваясь к всевозможным печатям. – Странно, они действительно настоящие.
– А вы каких ожидали? – Я выдернула из его рук свои документы и спрятала обратно в карман. – Игрушечных?
– Хм… нет, – озадаченно произнес Кроули. – Но будь они поддельными, это бы объяснило некоторые ваши странности.
– Мои? Странности? Это какие же?
– Вы слишком красивы для монахини. Я понимаю, судить обо всех сложно, но я вырос рядом с монастырем. И ни одной красотки там не было – кривые, косые… Да и трактирщик выказал те же опасения. За годы его работы в этом месте он многих повидал и еще не видел ни одной красивой монахини… Настоящей, разумеется, а вот таких, которые подрабатывали вечерами, сбрасывая рясы, он знавал.
– Вы отвратительны, – прошипела я, едва сдерживаясь, чтобы не сотворить что-нибудь непостижимое.