— … командировку, — услышала она вдруг за дверью.
Насторожилась и, откинув одеяло, на цыпочках подошла к выходу, слегка опершись об ручку. Подслушивать входит у нее в привычку.
— С той красоткой? — усмехнулся чей-то мужской голос, слегка ломаный и с ноткой игривости.
— Повезло мужику, баба что надо, все при себе, ну ты понял, — а вот Наира как раз ничего и не поняла, но догадалась, что двое говорят о ком-то, кого уважают.
— Мне бы так, — мечтательно протянул второй, цокая и прищелкивая языком, — одна бегает за тобой, другая под боком всегда, не мечта, гарем, не хватает только беленькой.
Его собеседник пошло рассмеялся и по звуку вроде как хлопнул того то ли по спине, то ли по плечам.
— Кстати, по белобрысым, помнишь… — и голоса их стали удаляться, становясь все тише, но девушка уже отошла, не прислушиваясь к их словам.
В принципе, все было очевидно. Умывшись, она стояла перед зеркалом и тщательно расчесывала волосы, прядь за прядью разглаживая свои кудри. Отражение как ни странно ей нравилось, было что-то очаровательное в выражении ее лица, светившимся особенным белым сиянием. Впервые за долгое время ее окружал такой комфорт — нежные шелковые простыни, личная ванная с мягким светильником, мраморными колоннами, даже балдахин создавал вокруг нее атмосферу роскоши и неги, которая никогда не была ей доступна. И это вызывало грусть, ведь ее отец был не менее богат и влиятелен, но нелюбимую и нежеланную дочь не принято баловать, а полукровку и привечать подавно моветон. Та девушка в красном вызывающем платье, подумала Наира, вряд ли когда знала отказа от своей семьи. Лучшие платья от известных модельеров, качественные украшения, любые капризы такой дамочки явно исполняются по щелчку пальцев. Такая явно знает, как удержать такого мужчину, как Альтаир. И клан благосклонно примет такую роковую женщину, еще и чистокровную оборотницу.
— Прихорашиваешься, — от неожиданности она вздрогнула.
С зеркала на нее смотрел Надир, скользя по ее телу взглядом похотливого самца, впервые увидевшего добычу.
— Вы не постучались, — сердце подскочило к горлу, растревоженное чужим наглым вторжением нежеланного и пугающего гостя.
Уж кого-кого, а этого мужчину она бы предпочла не видеть.
— Это мой дом, — нагло привалился к косяку открытой двери, — где ты видела, чтобы в своем доме кто-то стучался.
— Твой дом? — в проеме появилась внушительная фигура Альтаира, весь он был напряжен и недоволен, хмуро смотря на бесцеремонного отца, — не припомню, чтобы твое имя значилось в документах.
— Не придирайся к словам, — тот по-детски закатил глаза и закрылся, сложив руки на груди.