Жан отнес колдунью в лес, уложил на полянке и стал ждать, когда она придет в себя. Вот задрожали веки, открылись глаза.
– Рад вас видеть, ваша светлость!
– Ты еще кто такой?
Молодец девка, колдовать не пытается, соблюдает технику магической безопасности – ждет, пока не придет в себя полностью. Сколько потребуется на это времени? Учитывая, что нокаут был как минимум третьим – немало. Можно поговорить.
– Это превращается в традицию. Третья наша встреча сводится к банальному мордобою, – ответил Жан, демонстративно поглаживая кулак. – Может быть, попробуем просто поговорить?
– Де Безье?! – скорее прошипела, чем проговорила герцогиня де ла Гер.
– Уже нет. Вашими стараниями, между прочим. Но это неважно. Поговорим? Колдовать не советую. У вас третье сотрясение мозга. Поверьте, быстро оно не пройдет. Что будет, если сейчас попытаетесь чего-то намагичить, знаете? Впрочем, что я, конечно, знаете. Так как, поговорим?
– О чем? О чем мне с тобой говорить?
– Например, о поселке Брам. Вы были там до конца? Помогали резать детей? Ой, извините, резали не всех. Некоторым сворачивали головы. Вероятно, чтобы не испачкаться. Вы участвовали в этой забаве?
Герцогиня попыталась вскочить, но закружилась голова, она упала. От вспышки остался только взгляд. Полный ненависти, каким смотрит погибающий хищник. Затем… слезы. Обычные слезы обычной девчонки. Горькие, безутешные…
– Ждете сострадания, ваша светлость?
– Не-е-т! Иди ты… Я вообще ничего не жду!!! Что? Желаешь рассказать отцу? Епископу? Королю? Давай! Восстанавливай справедливость!
– Никак вы изволили расстроиться? Не стоит, право. С чего? Не вы же вынимали из петель женщину и ее дочерей. Не знаю, учили ли вас этому в Морле, но повешенный умирает либо от перелома шейных позвонков, тогда смерть обычно почти мгновенна, либо от удушения. Тогда агония… Вы ведь знаете, что такое агония? Так вот, она может длиться до часа. И чем легче че… извините, повешенный, тем дольше она длится. Мне интересно, вам понравилось зрелище? Сколько времени умирали девочки?
– Не-е-ет! Я не знала! Я не хотела! Я лишь наложила заклятие подчинения на деревню!
– Лишь? Одно простое заклятие? И всё? Хотите, я расскажу о похоронах? Мне было лишь пятнадцать. Я не мог носить трупы взрослых, поэтому лишь носил детей. Тридцать два ребенка. Трое были младенцами, которые не могли еще ходить. Вот этими руками я носил их. Вначале для отпевания. Затем заворачивал в ткань и опускал в могилу. Одну. Общую.
– Я не знала!!! Никто не должен был умереть! Мне заплатили лишь за захват замка. Надо было заставить де Брама открыть ворота. Никто не должен был погибнуть! Ну, почти никто.