— Зачем так кричать? Спокойствие — наше все. Я же говорил, когда вы посещали сеанс, — отметил Николай Юрьевич.
— Забей свой сеанс в жопу! Я убью тебя! Я убью всех! Меня сделали главным! Мне плевать! Теперь я крутой, а вы отрепье!
— Прогуливаясь в среднем кругу солнечной системы, я пришел к выводу, что не всякая жизнь — благодать. И искоренение враждебных вкраплений стоит производить своевременно.
— Что бы ты ни гнал, я порву тебя, гнида, — зарычал Виталий, не желая слушать доктора.
Непонятно, что именно хотел совершить «самодержец». Но Журов щёлкнул пальцами правой руки. И человек на трибуне взорвался, не успев издать предсмертного крика.
Элегантный плащ, покрытый кровью, плавно лег на бетон. Ветер принялся играть его полами. И противоестественное спокойствие заполнило площадь.
Спустя секунд двадцать, оставшийся народ бросился прочь. Половина охранников последовала тем же путем.
Несмотря на панику, несколько человек дёрнулись с места, надеясь взять Журова числом. Психолог приложил руку к голове. Глаза его наполнились сияющей краснотой. В них родился смертоносный луч, превративший представителей «новой власти» в пепел.
Как ни в чем, ни бывало, Николай Юрьевич потёр лоб, осмотревшись вокруг. На холодном пространстве темнели развалины. Да, любые политические идеалы можно легко разрушить. Главное приложить достаточно силы.
* * *
— Мамочки! Больно то как… Он мне голову пробил, боже, — хныкала на бегу Виктория.
— Не бойся. Насколько я понял, там нет серьезных повреждений. Типичное рассечение, — отозвался профессор.
— Ага, типичное? Мне же каждый день что-то рассекают.
— Давайте ускоримся! Там теперь жестокая мясорубка! Быстрее, Вика! За тот дом! Туда! Укрытие бы найти!
Влад бежал позади своих спутников, судорожно оглядываясь. Городские руины смотрелись пустынно. Покой сожженных машин никто не нарушал. Значило ли это, что здесь безопасно?
Через какое-то время вынужденные странники оказались на достаточном удалении от злополучного центра. Можно было остановиться. Немного осмотреть местность.
— Господи, ещё недавно я была ведущим специалистом в московском издании. А теперь сбегаю от инопланетян и… людей, по разрушенному, родному городу. И мое лицо разбито, как у чертова боксера, — заявила Виктория, тяжело дыша.
— Ага! Ещё недавно ты прыгала на московском… хахале. И считала меня упоротым быдлом, — фыркнул Влад, глядя вперёд, опираясь при этом на автомат.
— Вообще то, я вернулась ради тебя!
— Или хотела… получить пиара!
— Пиара, Владик!? Да я даже камеру с собой не взяла! Меня избили только что!