— Света, успокойся. Саид тоже не дурак. Невозможно делать вид, что все прекрасно, когда очевидно, что это не так.
— И тем не менее. Сейчас твоя главная задача — поддерживать в муже уверенность, что тебя все устраивает. А ты начинаешь говорить о проблемах, о том, что тебе плохо. Надеюсь, ты хотя бы не грозила увезти ребенка?
— Нет, не переживай. Я себя более-менее контролировала.
— Так, успокойся, слышишь? Накапай валерьянки, выпей чего хочешь, но заклей себе рот и больше ни одного лишнего слова. Поняла?
— Да. Обещаю. Не знаю, что на меня нашло. Хотелось поговорить с ним по-человечески, попросить прощения, объяснить, что я изменилась. Все бесполезно. У меня было чувство, будто я разговариваю с бетонной стеной. Не понимаю — неужели эта девица его так обработала? Я вижу, что Саид меня больше не любит.
— Аня, тебе о другом сейчас надо думать. Любит — не любит… какая разница? Ну не любит — что ж теперь, в гроб ложиться? Вот уедешь в Россию, и выясняй отношения сколько угодно. Как только переступишь ногой русскую границу — ругайся на здоровье, хоть матом его крой. А пока ты здесь — закрой рот, приклей улыбку и играй свою роль. Если он тебя заподозрит, то может еще что-то выкинуть. Ты вообще понимаешь, чем рискуешь?
— Понимаю. Прости, Свет. Я, правда, больше не буду.
Оставшиеся две недели до отъезда Саида в Индонезию я общалась с ним ровно и спокойно. Виделись мы редко и разговаривали немного, но я не протестовала и ни с чем не спорила. Достала из чемодана и разложила в гостиной русскоязычные книги о Исламе, которые Саид давным-давно принес из мечети, и в его присутствии читала. Муж смотрел с любопытством, но никак не комментировал мое поведение. Дважды мы ездили в гости к его маме — я одевалась как египтянка, вела себя кротко и послушно улыбалась, изображая, что у нас все отлично. Один раз я даже проявила инициативу зайти в гости к Наде. Вся семья была в курсе мнимой маминой болезни — они сочувствовали, задавали вопросы о ее здоровье, передавали приветы вкупе с наилучшими пожеланиями и уверяли, что в мое отсутствие с Валидом все будет в порядке. Мне оставалось лишь растроганно улыбаться и благодарить добрых родственников.
Я старалась изо всех сил, буквально из кожи вон лезла, но никак не могла понять, что творится в голове у Саида. Иногда я ловила на себе настороженный взгляд мужа. Он по-прежнему уходил от разговоров, и временами это сводило меня с ума.
В обстановке жуткой секретности я забронировала нам с Валидом билеты — вылет планировался на следующий день после отъезда Саида в Индонезию. Последовав Светиному совету, я впервые заказала билеты на самолет из Александрии, с пересадкой в Вене. У меня по-прежнему не было уверенности, что на египетской таможне не спросят разрешение мужа, и все свободное время я проводила на всевозможных интернет-форумах, выясняя, какие вопросы мне могут задать. Света выполнила обещание и нашла человека, который за небольшую плату поставил в паспорт Валида нужный штамп. Хотелось верить, что теперь при вылете из страны нас примут за обычных туристов. Я знала, что на паспортном контроле могут заметить мою резидентскую визу, могут обратить внимание на то, что Валид родился и получил документы в Египте — но других вариантов просто не было. Оставалось молиться, чтобы таможенник на автомате проштамповал наши паспорта, как это обычно и происходит.