Когда Эцио вернулся домой, он поспешил в кабинет отца, игнорируя дружескую подначку Федерико, лежавшего в саду под деревом, и попытки Джулио, секретаря отца, не позволить ему войти в кабинет. Отец, глубоко задумавшись, сидел в компании главного судьи Флоренции, гонфалоньера Уберто Альберти. Ничего удивительного, ведь они были старыми друзьями, и Эцио практически считал Альберти родным дядей. Но, ворвавшись, он заметил выражение крайней серьезности на их лицах.
– Эцио, мальчик мой! – сердечно поприветствовал его Уберто. – Как ты? Смотрю, опять запыхался?
Эцио настойчиво посмотрел на отца.
– Я как раз пытался успокоить твоего отца, – продолжил Уберто. – Как ты знаешь, у нас были небольшие проблемы, но, – он повернулся к Джованни и уже серьезно добавил, – опасность уже миновала.
– Ты отнес документы? – твердо спросил Джованни.
– Да, отец. Но герцог Лоренцо уже покинул город.
Джованни нахмурился.
– Я не ожидал, что он уедет так быстро.
– Я оставил документы Боэтио. – сказал Эцио. – Он обещал доставить все как можно скорее.
– Он все равно может не успеть, – помрачнев, отозвался Джованни.
Уберто похлопал его по спине.
– Какая разница. Подождем пару дней. Франческо в тюрьме. Что может случиться за такое короткое время?
Казалось, Джованни немного успокоился, но было ясно, что совсем недавно эти двое спорили, и присутствие Эцио им только мешает.
– Пойди и найди мать и сестру, – проговорил Джованни. – Ты должен больше времени проводить с остальными членами семьи, а не с Федерико. И постарайся отдохнуть, ты мне еще понадобишься, позднее.
И взмахом отцовской руки Эцио был выставлен за дверь.
Он побродил по дому, приветственно кивнув встретившимся по пути слугам и Джулио, спешащему откуда-то в банковский офис, с пачкой бумаги в руках, и как обычно казавшемуся полностью погруженным в мысли о делах. Эцио прошел мимо брата, все еще валявшегося в саду, но желания присоединиться к нему не возникло. Кроме того, отец попросил его составить компанию матери и сестре. Эцио знал, что лучше выполнить просьбу отца, особенно после недавнего разговора.
Он нашел сестру сидящей в одиночестве в лоджии. В руках она держала позабытую книгу Петрарки. Это многое объясняло. Эцио знал, что сестра влюблена.
– Здравствуй, Клаудия, – сказал он.
– Здравствуй, Эцио. Где ты был?
Эцио развел руками.
– Уходил по поручению отца.
– Ну, насколько я знаю, ты был занят не только этим, – парировала она, но ее улыбка была слабой и натянутой.
– А где мама?
Клаудия вздохнула.
– Она пошла взглянуть на того молодого художника, о котором все говорят. Ну, ты знаешь, одного из тех, кто недавно закончил обучение у Веррокьо.