— Райкому партии, Петр Савельевич, непонятно ваше упрямство, я имею в виду настойчивый отказ принять от Лисянского месторождение в долине речки Обо.
Жарченко нахмурился: тарковская манера! Сразу за грудки! Он понимал всю бесполезность разговора, ко ему не хотелось ставить в неловкое положение Молодого секретаря райкома, потому решил отыграться на начальнике экспедиции. Директор еще раз взглянул на дряблое, с большими мешками под глазами лицо Лисянского: «Тяжела, дружочек, слава первооткрывателя золотой Теньки. Ишь сколько нежного обожания к самому себе! А ведь знаешь сам, что пустые вагонетки выдаешь на-гора, разведчик недр таежных, и водочку с горя стал употреблять сверх меры. Давненько лицо твое комарики не кусывали».
— Я слушаю вас, Петр Савельевич, — Дубовцев пристукнул карандашами, зажатыми в кулаке.
— Извините, Виталий Федорович, — Жарченко перевел откровенно насмешливый взгляд с геолога на плоское невыразительное лицо второго секретаря. — Вам об этом сказал Бронислав Владимирович?
— Да, он.
Жарченко почувствовал, как остро кольнуло в пуском желудке. Взял графин, налил полный стакан — жгло, дыму наглотался — не спеша выпил, надел стакан на пробку графина.
— На ключе Эльгенья, это правый приток Обо, уже проложена линия электропередачи, и я готов сегодня зарезать там шахту. Об этом Бронислав Владимирович, должно быть, не успел вам сказать.
— Перестань, — небрежно отмахнулся Лисянский. — Ты отлично знаешь, о чем идет сегодня речь.
— Я сожалею, что вы, — Жарченко старательно подчеркнул «вы», хотя давно уже был с Лисянским на «ты», — да, сожалею, что вы не сказали об этом Виталию Федоровичу. Тогда бы он не поставил вопрос в такой категоричной форме;
— Бот вам, Виталий Федорович, и весь директор! — воскликнул Лисянский и развел руками. — Жарченко есть Жарченко.
— В чем же все-таки дело? — обратился Дубовцев к Лисянскому.
— Дело в том, что в долине Обо мы разведали четыре месторождения. Жарченко это знает отлично, но отказывается брать весь узел и предлагает передать ему лишь одно месторождение в устье ключа Светлый.
Теплая вода тяжело давила на желудок. Жарченко с трудом проглотил горькую слюну. В груди знакомо колыхнулась злость на геолога. Он же признанный авторитет в геологии, участвовал в научном обосновании золотоносности на Теньке! Почему же теперь заботится только о своей непогрешимости?
— Как видите, Виталий Федорович, Лисянский подтверждает, что я не отказываюсь принимать месторождение на Светлом.
— По частям я не дам! — Лисянский поперхнулся. — Что за дикая практика у горняков. Вы отлично знаете, что сегодня найти россыпь с трехграммовым содержанием в сто раз труднее, — чем тридцатиграммовую двадцать лет назад. И в этих условиях мы нашли россыпь, разведали. Вот она, берите! Так нет, они, как на нижегородской ярмарке! Вот этот кусочек мы возьмем, а остальное нам не надо.