«И Темная владычица от меня отказалась. Так и умру девственником, – с грустью думал воин, пробираясь следом за троллем в парк, окружающий тюрьму. – Хотя если разобраться, то лучше быть живым девственником, чем мертвым любовником. Если уж тролли не выдерживают… – Он глянул на широкие плечи бесшумно крадущегося впереди Ширака. – Интересно, что же она делает с ними под покровом ночи? Старшие воины рассказывали, что Ллос очень любит во время «этого» приковывать партнера к кровати и наносить ему всевозможные раны. Может, и владычица такая? Нет, все же хорошо, что я встретился с Шираком, а то бы сидел сейчас на кровати и ожидал своей участи. Честь, конечно, велика, но жить как-то хочется больше».
«Да уж, так влипнуть! – Тролль покачал головой, вспоминая события последних дней. – Кто же знал, что шаман защитит свой сундук не только заклятиями, но и бычьим пузырем с краской?»
А как здорово все начиналось. Вскрыть замки, скатать заклинания… и получить в морду несмываемой краской! А дальше – совет племени, выдвинутый шаманом ультиматум и голосование: предать ли вора жуткой смерти с последующим веселым поеданием трупа либо отдать навечно в рабство к шаману? И как спасение – предложение одного из старейшин: «А не отправить ли нам его в подарок Темной хабызбе? А то она жалуется, что наши самцы – слабаки. Вот и пусть постоит, точнее, полежит за честь общины, а если помрет в процессе, так сказать, отстаивания этой самой чести, то так тому и быть. А если не помрет, то, глядишь, хабызба и мужа из наших выберет».
Тролль поднял руку, призывая коллег по несчастью вести себя тише. Где-то треснула ветка, но потом опять наступила тишина, и парни двинулись дальше.
– Старые козлы! – едва слышно бубнил Ширак себе под нос. – Связали по рукам-ногам, отобрали все отмычки, а я, между прочим, за них пять золотых гномам отдал, и приволокли в дар этой взбалмошной девице. Я, как портрет хабызбы в спальне увидел, сразу понял, что надо ноги делать. Худая, с едва наметившейся грудью, бледная… Немочь гхырова. Уж не ведаю, чего там она делала с предыдущими подарками, но я свои силы знаю. Поломается Темная хабызба в процессе эксплуатации, вот руку правую даю на отсечение, поломается! Эй, эльф, потише!
Эльф вытер губы и сплюнул. Во рту до сих пор ощущался вкус взбитых сливок.
«Этого я девице не прощу! Но какая выросла красотка! Черные брови вразлет, огромные бездонные глаза, прямой очаровательный носик и алые губки, словно созданные для поцелуев. А фигурка! Длинные стройные ножки, маленькая ступня, изящные пальчики, тонкая талия и небольшая соблазнительная грудь. Жаль, милашка, что мы не можем быть парой. А уж если ты пошла темпераментом в отца, о любовных похождениях которого ходили самые противоречивые слухи… Кстати, куда это мы идем?»