Алестия фыркнула, она прекрасно могла и сама при помощи магии расстегнуть пуговички на спине. Поэтому, проходя мимо Аля в направлении ванной, она выдернула у него из рук халат и то непотребство, что он называл ночной сорочкой, и гордо захлопнула за собой дверь.
Аль проводил ее взглядом и вздохнул. Сдерживаться было очень сложно. На мгновение некромант прикрыл глаза, обращаясь внутрь себя: вдох, выдох… Когда она стала для него что-то значить? В тот момент, когда он почувствовал, что на девчонку напали? Или когда она смело встала на пути его Облика? Или когда она искренне назвала его неудачником и разгильдяем, сказала в глаза то, что не посмел произносить никто из его знакомых? А может быть… Да что гадать? Он сам не заметил, как стал искренне называть ее невестой.
– Единственной, пока смерть не разлучит нас.
Облик рвался наружу, бился внутри сердечным стуком, колотился в горле бешеным пульсом, требуя заполучить эту темную силу немедленно, забрать себе, спрятать от всех, безраздельно владеть и ни с кем не делиться. Аль не так давно научился понимать то страшное существо, что жило в нем, – могущественное, непредсказуемое, как любая стихия, вечно голодное и ненасытное.
Его душа.
Его проклятие.
Его сила.
* * *
Ванная была огромной. Белое и золотое. Помпезно и кричаще роскошно, как все в этом особняке. Из большого зеркала на Алестию смотрела чуть перепуганная черноволосая девушка. Красивая и взрослая. Она облокотилась на мраморный умывальник, вглядываясь в отражение, и улыбнулась.
– Ну вот, сегодня все и свершится, – шепнула своему отражению. – Нет никакого смысла тянуть, коль свадьбе быть. Да и пора мне уже, пока подданные не заподозрили, что гарем фальшивый, а злобность напускная. И вообще, темные никогда не выходят замуж по любви! Только по расчету!
Она провела рукой вдоль отражения и удивленно замерла. Пуговички на платье совершенно не отреагировали на магию, потому что магии не было! Опять?
– Аль, – выглянула владычица из ванной. – Ты не мог бы мне помочь? И молчи!
Противный некромант успел снять рубашку и сейчас щеголял голым торсом, поджарым и мускулистым. Алестия, словно зачарованная, прилипла взглядом к синей татуировке осьминога, выбитой на левой груди. Аль увидел, куда она смотрит, и поиграл мышцами, отчего осьминог ожил, и его щупальца зашевелились. Девушка моментально отвела взгляд. Ну вот чего вылупилась, словно не видела никогда обнаженной мужской груди? Да у Змея тело в сто раз красивее!
Амано тихонько рассмеялся и приложил палец к губам.
– Я молчу, моя властелинша.