Алестия покраснела и с негодованием стукнула ладошкой по столу.
– Молчать! – рявкнул волколак, отвесив эльфу оглушительную затрещину, от которой голова несчастного со стуком уткнулась в стол. – Тебя посетила сама Темная владычица! – Он склонился над пленником. – А если хочешь оказаться на ложе госпожи, так ты только шепни. Организую вмиг. Госпожа любит в процессе, так сказать, любовных игр спускать с партнера шкурку, говорит, что ее это очень возбуждает, – прошептал он на ухо эльфу. – Так что рот советую открывать, только когда госпожа у тебя что-то спросит, если жизнь тебе дорога!
– Ах, какая это жизнь, когда в вашей темнице нет ни одной гулящей девицы!
Эльф улыбнулся, и тут же взгляд его зеленых глаз стал холодным и жестким, а от расслабленности не осталось и следа.
– Животное, если ты еще раз распустишь руки, я убью тебя, – с кривой усмешкой процедил он, натягивая цепи, словно пробуя их на прочность.
– Попробуешь, – согласно кивнул Сирис. – Я помню, кем ты был раньше.
Оборотень оскалил крупные белоснежные клыки и жадно облизнулся. Алестия с интересом следила за их перебранкой, эльф вызывал симпатию, хотя и вел себя как хам, а это было недопустимо! Вопиющее нарушение всех пунктов дворцового этикета! Следует озаботиться и отправить ему в темницу учебник по этикету и свод правил для подданных Темной владычицы. Пусть изучает на досуге.
В этот момент гоблины внесли в пыточную два огромных пышных торта.
Алестия улыбнулась.
– Что это такое? – с отвращением глядя на торты, спросил эльф.
– Мой подарок для узника подземелья, – мило улыбаясь, произнесла Темная владычица, откидываясь на спинку кресла.
– Так, парни, мест в тюряге нет, так что придется вам пока на нарах рядком париться, как морковкам на грядке, – Сирис сделал приглашающий жест. – Да вы не серчайте, госпожа отходчивая, глядишь, к вечеру сменит злость на милость да пригласит в опочивальню. А пока в этой комнатушке посидите, заодно помощь ее постояльцу окажете. Животом он мается.
Волколак нахально заржал и, впихнув несостоявшихся наложников Темной владычицы в камеру, с лязгом захлопнул железную дверь.
– Ох, простите, господа, что не могу принять вас по этикету, но… после ужина с ее злобностью…
Раздался судорожный, а затем булькающий звук, который ни с чем нельзя было спутать.
Тролль – лохматый двухметровый амбал с длинным, сломанным в нескольких местах носом, глубоко посаженными зелеными глазами и жесткой темно-рыжей волнистой копной волос, переходящей в короткую гриву на спине, – потер рукав новенькой кожаной куртки и с любопытством вылупился на хозяина камеры.