Набл. XIII
Жюли V… 71 года. Семейный анамнез известен мало. Мать оригиналка, экстравагантна, дважды выходила замуж и оба раза разводилась по своей инициативе. Начало болезни больной, 15 раз поступавшей в Сальпетриер, относится к 1840 г., когда ей было 27 лет. В конце правления Карла X она будто бы была связана с лицом, имеющим при дворе влияние, и была косвенным образом вовлечена в события 1830 г., что в последующем отразилось на ее бредовой фабуле. Через несколько лет после восшествия на престол Луи-Филиппа она начала замечать, что является объектом повышенного внимания со стороны полиции; злые языки, не щадя ее, распространяли о ней самые лживые слухи. В это время она ходила в Лувр, снимала там копии с картин — ей мешали работать, протыкали полотна, крали краски, всячески ее третировали: правительство хотело завладеть хранящимися у нее важными бумагами. Она сожгла их, потому что все, что она говорила, кем-то повторялось — полиции ничего не стоило найти то, что она прятала. Полиция подкупила биржевых маклеров, чтобы лишить ее достояния — ее обманывали, подделывали подписи под денежными документами. Голоса, прежде лишь оскорблявшие ее, оповестили ее затем, что она внучка Видаля, губернатора Мартиники, и принадлежит к фамилии Шампаньи. Она охотно рассказывает о разговорах, которым была свидетельницей, когда была близка ко двору. Карл X будто бы сказал своему кузену Эгалите: «Говорят, вы хотите стать королем?», на что тот ответил: «Я предпочел бы, чтоб меня повесили». «Что касается меня, говорит она, я никогда не считала, что Луи-Филипп может стать королем. Орлеанцы могущественны, надо опасаться приходу к власти Графа Парижского. Ему есть альтернатива — божественное право, права народа-суверена». Она была рада восстановлению Империи: это было возмездие орлеанцам. С 1856 г. она становится все более агрессивна, требует, чтобы ее ввели в права владения всем, что у нее незаконным образом отобрали, и предпринимает демарши такого рода. Она утверждает, что сыщики, следящие за ней и старающиеся всячески ее скомпрометировать, проникают к ней в дом, и грозит собственными руками поджечь его. В 1870 г. она занята революционной пропагандой, просвещает и агитирует рабочих, намерена при подходящих обстоятельствах подтолкнуть их к более решительным действиям: ходит к воротам заводов, поджидает там рабочие смены и распространяет свои идеи. В последние годы умственные способности ее снижаются, она начинает отказываться от некоторых из своих утверждений: раньше она считала себя дочерью губернатора Гваделупы: так ей сказали голоса, но теперь больше в это не верит. Она по-прежнему убеждена, что способна воздействовать на рабочих — но и эти идеи становятся для нее все менее актуальны, их можно теперь поколебать и на время разубедить ее.