То же верно в отношении острого алкоголизма, который, присоединяясь к эпилепсии, сохраняет все свои опознавательные признаки в межприступном периоде этой болезни, но с наступлением эпилептического пароксизма последний навязывает свой характер расстройств, которые на время заслоняют и замещают собой алкогольную симптоматику. Алкоголизирующийся эпилептик действительно обнаруживает один за другим все обычные симптомы алкогольного помешательства и ничто не указывает на то, что перед нами не обычный делирант, а страдающий еще и эпилепсией, но появляются припадки и, если за ними следует эпилептический бред, алкогольный психоз прерывается, уступает место новому: с быстрым развитием, короткой длительностью, иным содержанием, но прежде всего — с отличающим его глубоким помрачением сознания; больной впоследствии подробно расскажет вам о всех обманах восприятия, имевших место в алкогольном бреде, но не в состоянии сообщить что-либо о приступе эпилептического помешательства.
Бывший военный 40 лет, эпилептик и алкоголик, после приступа, случившегося с ним на улице, объявляет себя важным лицом, утверждает, что он Генрих IV, видит, как прохожие падают перед ним ниц, требует и приказывает, чтобы ему подали карету, и арестовывается, продолжая отдавать подобные распоряжения. При поступлении в больницу он испытывает галлюцинации уже мучительного свойства: в течение нескольких дней видит кошек, крыс, слышит угрозы в свой адрес, его будто бы преследуют грабители и т. д. В последующем он помнит все, что ему виделось и слышалось в больнице, но находится в совершенном неведении относительно того, что с ним случилось после припадка на улице, во время его задержания, и очень удивляется, когда ему рассказывают о его идеях величия.
Бред преследования, как я уже говорил, также может сосуществовать с эпилепсией. Я приведу сейчас пример такого рода, посмотрев вместе с вами больного, который был уже описан г-ном Gamier (Gaz. hebd. 1880) во время предыдущего поступления этого пациента в нашу больницу.
Это рабочий-кровельщик 51 года, Шарль N…. В 1880 г. он был арестован в церкви Сен-Pox, где разделся, крича: «Сейчас я вам покажу свою ж… и отправлюсь на небо!» При поступлении в больницу он выглядел уже как обычный больной с бредом преследования, говорил, что его хотят запрятать в больницу, что его сын намерен отнять у него его сбережения и восстановил против него все семейство.
По сведениям, полученным днем позже от дочери больного, его обвинения в адрес сына не вполне беспочвенны: N…. действительно, имел основания на него жаловаться. В этой части рассказа имеется болезненное преувеличение, но рядом с утверждениями такого рода у больного присутствуют и несомненные бредовые высказывания.