Месячным и наступлению менопаузы также придавали слишком большое значение в происхождении дипсоманических кризов. Не отрицая влияния регул на интересующие нас расстройства, мы должны сказать, что действие их проявляется только в отношении начала приступа: они иногда способствуют его — наступлению — что нетрудно объяснить физиологическим напряжением, которое испытывает в этот момент женщина. У больной, которую я вам сейчас представлю, месячные если и имеют определенное влияние на периодичность приступов, то было бы большой натяжкой говорить, что они являются причиной ее болезни. Мы начнем сейчас ее расспрос, и я надеюсь, что она послужит вам образцом, в котором вы обнаружите все характерные черты этого страдания.
Мари D… 45 лет, она страдает депрессией со времени смерти мужа, случившейся 4 года назад. Все эти годы, и особенно в последние 18 месяцев, она периодически испытывает непреодолимую потребность в спиртных напитках; каждому из таких пароксизмов предшествует усиление тоски, отчаяние, чувство собственной ненужности; она жалуется на спазмы в горле и желудке: все это повторяется каждый раз перед тем, как ее охватывает тяга к алкоголю. Вначале она пытается преодолеть ее, всячески ругает себя, затем, неспособная сопротивляться, бежит в винную лавку, покупает украдкой бутылку спиртового раствора, предназначенного для наружного применения, прячет ее в одежде и поднимается к себе в комнату, где начинает пить.
Тоска усиливается еще более, появляются симптомы алкогольного психоза. Она теряет сон, начинает испытывать галлюцинации неприятного свойства: видит гримасничающие лица, головы мертвецов с бегающими глазами, пламя, искры; окружающие ее предметы окрашиваются в красный, голубой, зеленый цвета; она видит порхающих повсюду разноцветных бабочек, слышит угрозы и оскорбления в свой адрес, ощущает покалывания по коже, считает, что они вызываются бегающими по ней насекомыми.
Все эти расстройства довольно быстро стихают и понемногу исчезают вовсе. Больная в течение двух или трех месяцев совершенно воздерживается от приема алкоголя, у нее и мыслей нет о выпивке: характерно, что от одного запаха той же самой спиртовой примочки или любого другого содержащего алкоголь напитка ее мутит и тошнит — она с трудом пьет подкрашенную вином воду. Когда ей напоминают о ее эксцессах, она утверждает, что ее совсем не тянет к спиртному, а в приступах она пьет как бы против желания: «Это не привычка, я не хочу, да пью», говорит она.
С наступлением месячных она делается более возбудима, впечатлительна, испытывает приливы жара к голове — всякий раз, когда тяга к пьянству появляется у нее в этом периоде, влечение ее более властно и борьба с ним менее продолжительна. Этим ограничивается влияние месячных на ее болезнь, другого воздействия они не оказывают — ни у нее, ни у других больных такого рода.