Занимаю свой трон. Такой уже привычный и обыденный. Звучат фанфары, а граф Бенкендорф подает мне папку с тронной речью.
— Дамы и господа! Высочайшее слово!
Быть Царем — работа на редкость отвратительная и очень беспокойная, но, по крайне мере, есть и в ней свои мелкие радости — читать свою речь я могу сидя. Остальным же придется стоять. Ну, ничего, пусть постоят, меньше будет геморроя.
Что ж, поехали.
— Честь в Служении!
— На благо Отчизны!
Слитный рев тысяч глоток сотряс своды древнего зала откликом, ставшим уже привычным и естественным, а ряд красных знамен со Звездой Богородицы, установленные по обе стороны от Престолов Всероссийских уже не воспринимаются, как что-то непривычное. Как и культ наших царских личностей.
МОСКВА. БОЛЬШОЙ КРЕМЛЕВСКИЙ ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ. 26 августа (8 сентября) 1917 года.
Граф Кутепов, отдав необходимые распоряжения, успел занять свое место в Андреевском зале, прежде чем Государь и Государыня заняли свои места на троне.
Командующий Императорской Главной Квартирой генерал Артемьев шепнул Кутепову:
— Ее Величество сегодня очень бледны.
Александр Павлович кивнул.
Продолжающий вот уже неделю сильный токсикоз стал испытанием для молодой Императрицы, которая, не взирая на рекомендации врачей, категорически не желала прекращать исполнение своих государственных обязанностей, включая проведение разного рода мероприятий и участие в совещаниях Ведомства Императрицы Марии, а Канцелярия Ее Величества работала с полной нагрузкой и даже расширялась, благо глава Канцелярии графиня Менгден жестко держала в своих руках работу всех структур и служб, высвобождая Ее Величество от излишней нагрузки.
Но глядя на бледную Императрицу, Александр Павлович мог успокаивать себя лишь тем, что за дверями зала дежурит Лейб-акушер Улезко-Строганова, и группа сопровождения, готовые в любой момент прийти на помощь Царице.
Впрочем, бледности Ее Величеству могло добавить и только что завершившееся секретное совещание, во время которого ее посвятили в «Особый план „Омега-2000“», который, при определенных обстоятельствах делал Императрицу Марию лидером и знаменем государственного переворота в России. Тщательно разработанный Кутеповым план, был не только одобрен Михаилом Вторым, но и был самим же Царем и инициирован. Император категорически не допускал ситуации, при которой, в случае его гибели, власть досталась бы Наследнику Престола Павлу Александровичу или вообще кому-то из нынешних Романовых. На сей случай, Государь сегодня подписал завещание и новую редакцию «Закона о Престолонаследии», согласно которому, в случае безвременной смерти Императора Михаила до рождения сына, трон должен был перейти Императрице Марии, а армия, спецслужбы, Церковь и пропаганда должны были ее поддержать.