— Может и так, но и ее саму нужно уверить в нашей поддержке. Иначе мальчик не сделает то, ради чего приехал. Нам это будет не совсем кстати. Он нам нужен.
— Согласен. И нам нужно любой ценой избежать внешних признаков паники или неуверенности. В нынешней ситуации, только уверенность и твердость могут помочь избежать катастрофы, особенно на фоне сообщений из Парижа.
— Да. Как говорится, наша решимость провозгласить Novum Pax Romana, как никогда сильна и велика. Так что, тебе, мой дорогой друг, сегодня будет непросто, на тебе весь протокол сегодняшнего дня.
Тот кивнул, соглашаясь.
— Да, одних протокольных встреч монархов целый список, не говоря уж о переговорах и прочем. И это все такой острый момент!
— Вероятно, немцы что-то знали.
— Нашел время для шуток. Мне еще Папе Римскому придется улыбаться по поводу этого позорного договора!
— Ну, на какие жертвы не пойдешь ради великой цели. В любом случае, нам с тобой в Ватикан сегодня придется ехать, не так ли?
Король Италии хищно усмехнулся:
— Да, ради этой великой цели я поступлюсь своей гордостью и поеду.
— И я поеду, потому что вопросы наши надо урегулировать. Бенедикт XV нам нужен как союзник, а не в качестве проблемы. Что касается фронтовых дел, то, если ты не возражаешь, я вновь выступлю в качестве главнокомандующего Балканским направлением, в которое входит Итальянский фронт. Постараюсь воспользоваться своим влиянием для координации всех сил союзников не только на Балканах, но и во Франции. Хотя, откровенно говоря, я не испытываю ни малейшего удовольствия от необходимости командовать в Риме.
— Novum Pax Romana. От Атлантики до Тихого океана. Так что почему бы и нет? Ты уже не раз доказывал миру свою удачливость и свой военный гений. Яви его миру еще раз.
Я внимательно посмотрел на тестя, но так и не понял, чего было больше в этой фразе — ответной шутки, подначки, иронии, издевки или же за этим всем скрывалась надежда на чудо, в которой он не хочет признаться и сам себе.
— Что-то меня пугает твое настроение, Виктор.
Тесть покачал головой.
— Нет, я в порядке. Но войск на этом участке фронта у нас действительно мало. Наши силы непомерно растянуты, однако нельзя объять необъятное. Слишком мы увлеклись новыми территориями, пытаясь соответствовать статусу Империи, слишком понадеялись на то, что немцы больше не могут наступать. И вот результат. Но, хуже другое — если немцы действительно ударят завтра на рассвете, то это будет иметь катастрофические политические последствия. Гинденбург, разумеется, знал о том, что планируется коронация, равно как и знал, что на нее съедутся все основные монархи Европы и все наши соседи. Так что это будет звонкая пощечина. Очень звонкая.