Алексей Николаевич был поражен. Эгнью и впрямь говорил с ним как с лакеем. Спокойно, высокомерно, в приказном тоне. И ничего не стеснялся.
– А если я тебя сейчас возьму за пищик и выкину с лестницы? – поднялся со стула номерант.
– Пищик что такое?
– А вот это, – и Лыков крепко прихватил англичанина за ворот пиджака.
– Эй! – собеседник попробовал вырваться. – Я мировому пожалуюсь! Обижать подданного британской короны? Наше правительство этого не потерпит!
Сыщик не обратил внимания на угрозы. Он взял противника под мышки, вынес в коридор и направился к лестнице. Эгнью утих и пытался воззвать к разуму русского:
– Алексей Николаевич, не надо этого делать. Выйдет скандал, по вам же он и ударит. Поставьте меня и дайте спокойно уйти. Вижу, что мы не договорились, так расстанемся как воспитанные люди.
– А где была твоя воспитанность, хам, минуту назад? Ты зачем разговаривал со мной как с холопом? Чувство меры потерял? Сейчас я его тебе верну.
Статский советник дошел до края лестницы, поставил гостя на верхнюю ступеньку, развернул к себе спиной и примерился.
– Не надо, я прошу вас! Примите мои извинения, и я уйду…
– Э-эх!
Лыков дал британцу такого пинка, что тот долетел до самого низа. Черт, не сломал бы себе руку или ногу, запоздало подумал сыщик. Но пригляделся и успокоился. Эгнью вскочил с удивительным проворством и кинулся вон из гостиницы. Цел, собака!
После тревожной телеграммы Лебедева чиновники особых поручений собирались домой с дикой скоростью. Они представились по случаю отъезда Бабычу, выпили в последний раз с сыскарями. Прошлись по набережной Кубани, отужинали в раковарне, прогулялись по главным улицам: Красной, Рашпилевской, Бурсаковской. Навестили обаятельного чудака Коваленко в его удивительной галерее. Сергей через греков даже устроил шефу рыбалку на Карасунских озерах, и Лыков поймал пять силявок. Все. Прощай, Екатеринодар!
Проводить питерцев пришли все свободные от дежурства обитатели дома № 67 по улице Посполитакинской. А еще подъесаул Мищенко, что стало приятной неожиданностью для командированных. Кубанцы подарили Сергею большую коробку турецких папирос, реквизированную со склада Асьминкина. Лыкову достался очередной кинжал.
Когда департаментские садились в поезд Новороссийск – Петербург, увидели, как на дебаркадере толпятся люди в черкесках. У каждого на поясе висела деревянная кобура-приклад с маузером. Это охранники Гукасова возвращались в Баку.
Через семьдесят часов в Петербурге Лыков купил на вокзале свежую газету и прочитал о новом успехе кубанских сыщиков. Возле станицы Нефтяной был ограблен кассир Майкопской нефтепроводной конторы. И очень скоро люди Пришельцева поймали в Екатеринодаре восемь армян, причем со всей похищенной суммой. Сыскное отделение справилось с трудной задачей без помощи командированных…