Совещание закончилось, и Лыков с Пришельцевым вернулись в отделение. Там коллежский асессор о чем-то долго шептался с Тимошенко, потом они позвали статского советника. Иван Иванович выглядел взволнованно, а начальник его подбадривал:
– Давай, не журись.
– Алексей Николаевич, – начал надзиратель, – я слышал, вы велели собрать материалы на подозрительных из нашего списка…
– Да, и что?
– Тут такое дело. Я перешел в сыскную полицию из охранного пункта…
Лыков подхватил:
– Полковника Засыпкина пункт? Генерал Бабыч очень хвалил вашего прошлого начальника.
– Так и есть, Федор Андреевич был мастер своего дела. Как пункт ликвидировали, он вернулся в Тифлис. А я сюда перебрался.
– Иван Иваныч, смелее. Что вы хотите сказать?
Тимошенко чуть ободрился:
– Я про агентуру. У нас с Засыпкиным она была на уровне. Я как заведовавший наружным наблюдением являлся его правой рукой. Теперь люди перешли к Тихобразову, ему до Засыпкина как зайцу до слона. И некоторая агентура киснет. Там есть один особенный человек, кличка «Оренбургский»…
– Это который сообщил насчет Цука Кайтлесова? – тут же вспомнил питерец.
– Так точно, он самый. Зовут Семен Шаймурзин. Татарин, свободно говорит на пяти языках. Может прикинуться хоть поляком, хоть евреем, даже латышом. Умный.
– Хочу с ним познакомиться. Вы предлагаете попросить Тихобразова устроить нам встречу?
Тимошенко снова смутился:
– Нет. Как бы это сказать… Шаймурзин очень дорого себя ценит. В смысле денег. Полковник Засыпкин ему хорошо платил, он за важные сведения средств не жалел.
– Правильно, что не жалел, – одобрил сыщик, уже догадываясь, что сейчас ему предложит надзиратель. – А Тихобразов скаредничает?
– Ага. Ну и пыл у агентов угасает. Пишут наверх всякую ерунду, там подшивают, и делу конец. «Оренбургский» намекал, что за честную службу требуются другие расходы, так его взяли и выгнали из осведов. Шантажировал-де начальство.
– Понял. Вы предлагаете мне встретиться с ним частным образом и достойно оплатить услуги, если «Оренбургский» даст подсказку?
– Именно так, – облегченно выдохнул Тимошенко.
– Согласен. Я тоже не жадничаю, когда для пользы дела. Вызывайте агента.
Поздним вечером бывший осведомитель тайком, через сад, пришел в сыскное отделение. Лыков увидел человека средних лет, с хитрыми глазами и бесцветной физиономией. И правда, не скажешь, что татарин – сойдет за кого угодно.
Шаймурзин вел себя вежливо, но независимо. Он начал так:
– Я себе цену знаю.
– И какова она?
– Да уж немаленькая!
Лыкову начало беседы не понравилось, но он видал и не такое. Ради дела иногда приходится терпеть выходки доносителей. Все они стараются пустить пыль в глаза, сорвать деньгу. И тут важно разглядеть полезного человека и договориться с ним.