Я подошла ближе и осторожно приподняла верхнюю часть его пижамы, чтобы осмотреть спину. Мои опасения были не напрасны: я увидела пролежни.
Не худший вариант, нет. Пролежни это вообще страшная штука, бывает так, что человек от них умирает. В случае Руслана, это были первые раны, первые кровавые язвы на коже. Но и это — много для молодого, крепкого мужчины! Чтобы получить их, Руслан должен был всю ночь пролежать неподвижно, а вовсе не пару часиков, да и раны на его запястье указывали на это.
Похоже, санитары, раздраженные его силой, «усмиряли» его куда чаще, чем казалось врачу.
Анатолий Александрович проследил за моим взглядом и тяжело вздохнул.
— Да, такое бывает. Мы стараемся избегать этой беды, но за всем не уследишь.
Я лишь рассеянно кивнула. Я не могла понять, как это вообще возможно — такой контраст! С одной стороны, они умудрились избежать истощения. С другой, видно, что с Русланом тут не церемонятся… Почему так? Как это объяснить?
А ведь это только начало! Первые пролежни смотрелись страшно, а если он попадет в бесплатную больницу, если там кого-то разозлит… Долго ли он протянет? Не обреку ли я его на нечто худшее, чем смерть?
Я злилась на него, злилась все эти шесть лет — за то, что он ушел от меня, за то, что бросил одну, за то, что подарил мне самое большое счастье в моей жизни, а потом отнял. Отнял себя у меня!
Но даже так я не могла равнодушно смотреть на кровавые раны, покрывавшие его спину.
— Я заберу его домой!
Решение пришло в тот миг, когда я произнесла эти слова. Но стоило мне сказать, и на душе сразу стало легко, сомнения, терзавшие меня с тех пор, как я выехала из дома, исчезли.
Конечно, я должна его забрать. Почему я этого сразу не поняла? Чем я вообще думала?
Вот только лечащий врач Руслана не разделял мою решимость:
— Боюсь, что это плохая идея. Да, сейчас вы полны жалости, потому что увидели несчастного человека, который когда-то был вам дорог. Но вы не понимаете, на что себя обрекаете.
— Зато я понимаю, на что могу обречь его.
— Не романтизируйте его болезнь, — посоветовал Анатолий Александрович. — И не оценивайте его реакцию так, как если бы он был прежним. Это уже не тот Руслан, за которого вы вышли замуж. Он ничего не понимает, он не знает вас. Он не оценит вашу жертву ради него. Может, это и тяжело сейчас, но преодолейте порыв — и, поверьте, уже завтра вы поймете, что поступили правильно.
Наверно, он был прав. Ведь даже родная мать Руслана поступила так! То есть, она молодец, она обеспечила ему достойный уход, но она признала, что с ним невозможно жить под одной крышей.