Если я откажусь от него, мне будет удобней — а он умрет, и такой расклад меня не устраивал. Я уже бросила его в беде однажды, но тогда я и не подозревала, что это я бросаю его.
— Боюсь, что простой быт уже не на первом месте среди моих приоритетов, — усмехнулась я.
— Вот не понимаю я таких, как вы…
— А я ведь не прошу меня понять, и я не говорю, что вы не правы. Но свои ошибки я все же совершу, от этого не уйти.
— Судите сами, но адрес свой мне все-таки оставьте.
— Без проблем, а мой телефон у вас уже есть.
Я прекрасно знала, что не смогу мотаться из деревни в Москву и обратно на работу, поэтому я отменила все встречи, что у меня были. Моя жизнь теперь была поставлена на паузу и посвящена только Руслану. Так странно… Раньше, когда мне рассказывали про людей, посвятивших себя кому-то, я только пальцем у виска крутила, а теперь сама очутилась в таком положении! У судьбы есть чувство юмора.
Но нельзя сказать, что я со всем смирилась и приготовилась быть вечной сиделкой. У меня были планы — да еще какие! Разобраться, что произошло с Русланом, попытаться снова поговорить с ним, выяснить, что было известно Ирине Георгиевне и кто помогал ей. Чтобы не сойти с ума, мне нужно было действовать, и я знала, как.
Я не заблуждалась насчет того, опасно это будет или нет. Конечно, опасно! Я уже получила возможность убедиться в этом. Сначала появилось это существо, а что будет дальше? Я помнила шрам от когтей, оставшийся на теле Руслана! Так что да, была угроза, но недостаточная для того, чтобы заставить меня отступить.
Я старалась не думать о том, могла ли я заметить тревожные знаки раньше, могла ли помочь ему. Потому что мне не нравились выводы, которые я вынуждена была сделать.
* * *
Я чувствовала себя свободной, красивой и желанной. Вот что грамотная психотерапия и успешная карьера делают! Я теперь не просто умела настраиваться на позитив, я действительно верила в эти мантры — про то, что все будет хорошо и у меня все получится.
Какие мои годы? Я молодец, я востребована, меня приглашают на свидания… В общем, по моим мыслям можно было писать пособие по здоровой самооценке.
А вот Наташка была другой. Наташка не думала о том, какой надо быть. Если ей хотелось цинизма и язвительности, она ни в чем себе не отказывала. Она не ходила с гордо поднятой головой и не покупала воздушные платья, но жилось ей, по-моему, куда лучше, чем мне.
Потому что Наташка не пыталась доказать себе, что она не умрет без другого человека. А я пыталась.
— Ты снова человек-позитив, — отметила она.
— Ну да. Кто-то же должен!