Я пыталась свыкнуться со своим новым положением, не дергаться, чтобы не навредить нам обоим. Это помогало: понемногу я начала не просто видеть его глазами, я постепенно воспринимала его мысли, чувства, воспоминания.
Он давно уже ушел от меня, но он меня помнит. Он меня любит! Поэтому и ушел, да еще сделал так, что я не пошла за ним и не стала разбираться в причинах — мои догадки оказались верными. Воспоминания обо мне всегда с ним, они занимают важное место в его жизни, в его памяти, он держится за них.
Ему ведь нужно за что-то держаться, потому что его жизнь все больше погружается в бурлящие воды хаоса. Он видит то, чего нет. Он не всегда знает, что настоящее, где предел иллюзии. Он боится, он страдает. Он пытается сопротивляться и ищет ответ, но нет здесь никаких ответов… Он не хочет верить, что однажды тот мир заберет его навсегда, как уже забрал его отца.
Руслан верил в то, о чем рассказывал мне Тарасов. Вот зачем он мотался и в Марокко, и во многие другие страны! Он проверял места, которые считаются местами силы, однако ни к чему хорошему это его не привело. Притяжение мира-призрака никуда не исчезло, после некоторых поездок оно лишь усилилось.
Потому что он теперь не просто видит. Те, кто живет там… Они могут его коснуться. У него уже есть ожог на плече и рваная рана на запястье. Он подозревает, что дальше будет только хуже, и ему хочется сдаться, и все равно он продолжает сражаться — ради своей матери… и ради меня. В большей степени ради меня.
Я узнала то, что давно уже не давало мне покоя. О многом я догадывалась, но не обо всем. Да и не могут никакие догадки сравниться с его истинными мыслями и чувствами! Все те годы, когда я злилась на него и, не подумав, бросала в его сторону проклятья, он был один на один со всем этим.
Чувство вины сжигало меня изнутри, теперь, с вершины новых знаний, все виделось иначе. Почему я ни разу не позвонила ему? Почему не узнала, как у него дела? Почему не почувствовала, как ему плохо?
Все это были злые, бесполезные «почему», которые только отвлекали меня. Я заставила себя не думать о них. Не важно, ответит ли мне когда-нибудь Руслан. Что это изменит, как поможет мне прямо сейчас? Никак! А значит, нет смысла тратить на это силы.
Я сконцентрировалась на том, что видела перед собой, а видела я дорогу. Руслан куда-то ехал, спешил, но не настолько, чтобы потерять контроль, не больше положенного — а разрешено на загородных шоссе много. Я не видела причин, по которым хоть что-то могло пойти не так…
Я догадывалась, что это не просто день. Меня не зря затянуло именно сюда! Среди самых важных для меня вопросов был и вот такой: как он мог попасть в аварию, с его-то стажем и мастерством? Видимо, впереди меня ждал отвел, я угодила прямиком в день, когда изменилось все.