— Даниил? Дубровский? — не самый умный вопрос, но другого не придумалось.
— Ага, — сразу же согласился он, стряхнул снег и зашёл в квартиру. — Я ж сразу сказал, что Дубровский, самый настоящий!
— Но не Денис, — возразила я.
— Дык я лучше! Ну что, по кофейку? Сваришь, бро?
Он стукнул по плечу Дениса и протопал на кухню. Я же все моргала глазами и не могла поверить в происходящее. Шла за обоими Дубровскими, как зомби и разглядывала, впитывала все их различия. Денис чуть выше, худее, двигается очень плавно, без лишней суеты. Только в руках что-то вертит, когда нервничает.
Даня почти постоянно улыбается и в целом выглядит доброжелательнее Дена. А ещё у него проскальзывают «пролетарские» жесты, вроде вытереть рот ладонью или поковыряться в зубах пальцем. Конечно, у этого Дубовского вряд ли было семь названных мамочек, которые обучили бы его манерам.
Но и «истинный» Ден совершенно внезапно вытащил из банки с крупой два пакетика растворимого кофе, развел их в разных кружках, одну из которых протянул Дане. Передо мной же Ден поставил чашку того, что выдала кофемашина.
— Э-э-э, стоп, откуда знаешь про мой кофеечек? — возмутился Даня, но чашку обхватил руками и быстро размешивал в ней ложечкой осевший сахар и то, что изображало сливки.
Ден закатил глаза и, чуть скривившись, сделал глоток. Ему такой напиток точно был не по вкусу, но менять почему-то не стал.
— Давай дальше, я жду, — поторопила я Дубровского.
— Короче, сейчас все расскажу, — начал Даня. — Мамка наша поймала папку на чужой бабе, когда нам с Денькой было по два года. А она характерная была, у-у-у! Огонь, а не женщина. Моя богиня сущий агнец по сравнению с мамкой. Собрала нас и рванула к своей родне, в другой город. Отец вначале пробовал мириться, цветы ей дарил, на колени падал. Ну так бабуля рассказывала, сам-то ничего не помню, — во время пауз он шумно отхлебывал кофе и жмурился от удовольствия. — Тогда папаня решил надавить на мамку. Попросил помощи у своего папани, деда нашего, который ещё по тем временам был важной шишкой, и решил отсудить себе детей. Разборки были страшные. Бабуля говорила, что любовь между родителями была что пламя, ненависть вышла ещё жарче. В результате по решению суда детей поделили: меня папаня забирать не захотел, я ж проблемным родился, с кривошеей и другими симптомами.
— Я тоже, но это выплыло позднее, — добавил Ден. — Мне кажется, отец так и не смог забыть маму. Поэтому и не построил семью ни с одной из жен.
— Мамка тоже не вышла замуж. И про отца рассказывала неохотно, до самого последнего дня боялась, что тот придет и заберёт меня тоже. Или деньгами сманит. Она уже в больнице взяла с нас с Денькой обещание, что не признаемся папаше и не расскажем о встрече.