— Представь себе, слезли. — Процедил он, зло улыбаясь и взмахнул в руке мечом. У него хорошо получается, похоже, он умеет с оружием обращаться.
— Ой! — Визгнула я, когда он очертил своим огнем круг вокруг нас.
— Что ты там мечом Сержа вырезала? «Свинка моя»? «Попка тоже»?! Так я на каждом сантиметре у тебя такие слова вырежу, что даже после твоего крема шрамы останутся! — Запахло жареным, это я отступилась и чуть не спалила себе обувь. Да еще развалены особняка стали подозрительно дрожать и явно не от моего гнева. Он делает быстрый рывок и мне приходится сделать кувырок, чтобы остаться с головой.
— Да чего ты бесишься, маг! — Взвыла, почти сразу после кувырка уворачиваясь от резкого выпада. Поднялась на ноги и хожу с ним по кругу, ожидая очередного выпада. — Ничего же не осталось.
— Но ты хотела изуродовать меня на всю жизнь, великанша? — Резкий рубящий удар от плеча, что я чуть не лишилась руки.
— Нет, маг, я хотела, чтобы ты запомнил меня на всю жизнь. — Говорю еле тихим шепотом, и он останавливается, хотя собирался снова ударить.
Игнат.
Мне бы сосредоточится на деле, впихнуть в родовой огонь побольше магии, но я не могу. Она почему-то холодная. Настолько, что даже сквозь тонкую рубашку не могу почувствовать тепло ее тела под рукой на талии. Потолок падает вместе со вторым этажом, массивные конструкции под которыми никто кроме некроманта не смог бы выжить. Но моей великанше эта информация не интересна. Холодная как лёд рука касается шеи, заставляя непроизвольно вздрогнуть.
— Может, отпустишь уже. — Шипит она раздражённо.
Действительно, я так отвлекся, что большинство обломком сжег в пепел. Вот, спас эту чёртову великаншу, а она вместо «спасибо» меня душить собралась. Неблагодарная тварь! Вот только зачем я ее спас? Сойдусь на том, что это было необходимо, чтобы убить ее самому, но попозже.
Что она сказала? Отпустить? Улыбаюсь, предвкушая все пытки, которые заставлю ее ощутить. Держу ее одной рукой за шею, второй прижимаю к себе за талию, чтобы не убежала.
— Никогда. Не отпущу! — Обещаю мысленно, добавляя «моя».
Легкий ветерок поднимает ее черные, как сама ночь волосы, укрывая плечи от зимнего холода. Не пойму, какого цвета у нее глаза, в них отражается Луна. Ее кожа такая же на удивление гладкая, как и волосы, гладкие как шелк. На правом плече виднеются желтые большие синяки. Мои синяки, я их ей поставил. Надо же не свела, даже наоборот, надела тонкую рубашку, которая плечи оголяет, выставляя, таким образом, моё творение на показ. Вот только как она здесь оказалась, в таком виде? Опустил взгляд вниз и чуть вслух не наругался, заметив торчащие под тонкой тканью соски. В штанах стало тесно. Какого чёрта почти голые потаскухи Жизель не сумели меня возбудить, а прикрытые сомнительные прелести моей великанши смогли?!