— Л-ладно, — прошипел он и стал нагибаться, но я его остановила хлопком по плечу.
— Не здесь, эльф. Только когда я скажу, само собой на балу, перед всеми теми людишками, что ценят репутацию больше всего на свете.
В этот раз он не скрывал своей злости, схватил меня за руку, больно сжал ее в районе запястья. Долго смотрел в моё лицо, а потом все-таки сдался.
— Хорошо, согласен. Главное, чтобы родители согласились на все мои условия. Даже если для этого придётся сделать прилюдно предложение, такой как ты.
— Эльф, а я ведь не говорила о предложении. Кому оно нужно? Я хочу, чтобы ты встал передо мной на колени и попросил прощение, за те слова, что сказал на выпускном. Понял? — игриво провожу пальчиками по его подбородку, а затем сажусь на кровать, закидывая ногу за ногу, совсем не стесняясь своей наготы.
Какое-то время он просто смотрел на меня, кажется, его удивило моё желание. Главное, что это нужно мне, а на него плевать.
— Хорошо, — согласился, не смотря на меня.
— Ну, вот и отлично! Деньги принесешь завтра, когда за платьем поедем. А пока свободен, и дверь, пожалуйста, закрой с той стороны.
Откидываюсь спиной на кровать, показывая, что разговор закончен.
— Так ты действительно была в меня влюблена? — слышу его вопрос, но не хочу видеть его самого.
— В это так сложно поверить? В то, что такой монстр как я, может любить? Чтобы ты знал, красивые снаружи люди, редко любят кого-то, кроме самих себя. Как, например, такие же, как ты, эльфы. Вы цените свою гордость и репутацию, но не чувства остальных, оттого и детей у вас мало, любви то в семьях нет.
— Никогда бы не подумал, что ты на самом деле такая, — говорит он со странной интонацией.
— Какая? Никто и не хочет узнать, что у меня внутри, главное же внешность. Будь добр, уйди, наконец, мне хочется поспать.
— Я хочу, — слышу его слова, но делаю вид, что не услышала.
Нальнар уходит, закрыв за собой дверь. На моем лице легкая улыбка, хочу уйти не так, хочу запомниться всем надолго. Хочу, чтобы некромант запомнил меня надолго. Он будет там, на этом балу, уверенна. Беру себя в руки, поднимаюсь на ноги снова, натягиваю на себя одежду. У меня нет времени разлёживаться, если я хочу сделать то, что задумала. Похоже, мне впервые за четыре года своей учебы в училище придётся готовить зелье самой. У моих зелий точно будут жертвы.
Игнат.
Я пил и пил, и пил, все чувства в себе душил.
Кислый вкус на губах, во рту сухо.
Голова болит, и не только она.
Похмелье я могу вылечить на раз, но не ту боль, что где-то там в душе.
Так зачем пытаться, пускай будут у меня их две, боль в теле и моем нутре.