— Что слушаешь? — резко спрашивают возле уха, так, что я отпрыгиваю от дверей как ошпаренная.
Андрей появился как будто ниоткуда, честное слово. Улыбается своей мерзкой улыбкой, вроде взрослый дядька, а так себя ведёт. «Но-но» мне пальцем делает, словно ребёнку. И я тоже хороша, подслушиваю здесь чужие разговоры. А главное почти и не стыдно, больше интересно, что у них там.
— Постыдилась бы, обход мешаешь делать, — бросает с насмешкой мне, а затем открывает дверь в палату, чтобы с грохотом закрыть её обратно.
Реакция странная, очень даже. Поворачивается ко мне с улыбочкой и говорит:
— Может, пойдём на лавочке посидим? Погода такая хорошая!
Это румянец? Чем эта парочка там занимается? Тянусь к дверной ручке, но получаю по рукам.
— А что они там делают? — спрашиваю, когда он меня почти что вывел силком на улицу.
— Разговаривают, — отвернувшись в сторону, говорит, покраснев до малинового цвета.
— Скажи, а ты, когда меня за грудь лапал, что представлял? Что подушку мнёшь или что ещё? — не скрываю своей иронии.
Мимо как раз медсестры шли, каталку толкали, чуть вместе с ней не упали.
— Нет, конечно, я, как врач, проверял молочные железы на предмет опухли, — и главное, как важно это сказал, словно верит в каждое слово.
— Так меня точно ещё никто не домогался, — замечаю мрачно, садясь на лавочку возле входа в лазарет.
— А что тебя домогались? — и главное, как интересуется, словно и правда переживает и не он свои руки распускал.
Лицемер блин, прямо таки злость берет.
— Ага, этот ваш главный, например. Сказал, что завтра берет меня на охоту с ночёвкой.
— Это же не значит, что…
— Он перестал называть меня зверем, — перебиваю его, смотря на летние пейзажи с грустью.
— О, — кажется, наш врач тоже понял к чему все это идёт.
— Так я права в своих умозаключениях? — слегка склоняю голову на бок, изучаю собеседника.
Как глазки нервно бегают, явно не решается сказать мне правду.
— Я пока не понимаю, чего он пытается добиться. Такое впечатление, что это какой-то хитро-мудрый план, который не смогу понять, пока он не исполнится.
Убираю волосы с лица, в жару с короткой стрижкой куда легче, чем с длинными волосами ходить. Любопытство подталкивает пойти проверить как там та парочка, но чувство, что Андрея сейчас прорвёт на откровенность — не даёт это сделать.
— Он же не будет, и правда, ко мне лезть, или будет? — спрашиваю у доктора.
— Рад всегда получает то, что хочет. Будь то власть, или красивая женщина — все даётся ему легко. Только женщины ему быстро надоедают, и он их ломает. Буквально.
По телу неприятные мурашки, вот что-то подобное я и чувствовала, увидев те сочувствующие взгляды от его друзей. Хотя какие они ему друзья? Скорее всего, такие же подчинённые как остальные.