- Профессор! – я уже начинаю орать. – Да послушайте же вы! Я не собираюсь с вами спать!
Черт с ним, – на корректность уже нет сил.
- Правда? – кажется, до него доходит. По крайней мере, меня наконец-то отпускают на пол, правда, продолжая прижимать в себе за талию.
- Правда! – выдыхаю я, чувствуя, как все меня судорожно трясет. – Простите… Мы просто не поняли друг друга. Я думала, мы просто занимаемся…
- Какого ж хрена ты, дурочка, пошла к мужчине в номер? – он уже хрипит и сдавливает мои бедра так, что теперь наверняка останутся синяки.
- Как? Вы же сами сказали… Переговоры…
- Хватит ломаться, – зло выплевывает он слова мне в лицо. – Поиграли – и хватит.
Он жестко, резко, до боли и до крови впивается в мои губы. Больно прокусывая зубами .
А я… Изо всех сил надавливаю каблуком ему на мизинец. Этому меня еще давным-давно во дворе пацаны научили, – мизинец – очень болезненное место, и, если ты слабее, даже не пытайся отбиваться, – все равно не выйдет. А вот на мизинец наступить или песка в глаза бросить, – может стать выходом.
И действует! Не знаю, что будет завтра в универе, но сейчас главное, – бежать! Пока Шимов, слегка взвыв, выпускает меня, несусь в двери.
- Ничего не забыла? – дверь заперта, а он, поигрывая ключами, уже подбирается ко мне.
- Вадим Андреевич, – я делаю последнюю попытку. – Послушайте! Я не из тех, кто таким образом делает карьеру. Я не хочу с вами спать! Ведь вы же не пойдете на насилие! Я просто уверена, – на потоке полно студенток, которые с удовольствием разделят ваши желания. Но не я! Я не хочу!
- Да кто бы тебя спрашивал, – нависая надо мной, Шимов просто впечатывает меня в дверь, одним рывком дергая блузку. Пуговицы с жутким для меня стуком летят на пол. Наверное, этот звук я теперь буду помнить всю жизнь. Он будет догонять меня в кошмарах.
- Лера, давай по-хорошему, – шипит он, так больно стискивая мне грудь, второй рукой обхватывая мои руки, что я вскрикиваю. – Обещаю, – тебе понравится. Я умею быть очень, очень нежным. Давай я тебя сейчас отнесу на кроватку, аккуратно раздену, ты выпьешь шампанского, а потом расслабишься. Я все буду делать медленно и аккуратно, а назавтра мы либо обо всем забудем, либо продолжим наше сотрудничество. У тебя все равно нет выхода, – ты же не хочешь, чтобы я сделал тебе больно?
Тонкое кружево лифчика рвется под его руками и теперь его пальцы до пронзающей все тело боли сжимают мой сосок.
- Нет, – шепчу я, чувствуя, что и дышать могу с трудом.
- Будь хорошей ученицей, моя сладкая, – его рука начинает ползти по моему бедру, задирая юбку.