Измученным и уставшим людям не удалось поспать в эту ночь. Под жилой палаткой прошла новая трещина, на полу в кухне выступила вода. Надо было немедленно покидать свой жилой дом, где они находили приют и отдых более восьми месяцев.
Пришлось эвакуироваться и разместиться в шелковых палатках.
А льдину продолжало ломать, и всю ночь не утихали треск и грохот. В просвете облаков мелькали звезды, и Федорову с превеликим искусством удалось сделать астрономические определения. Оказалось, что за последние дни льдину несло на юг со скоростью 20 миль в день!
Вечером 1 февраля в Москву в Главсевморпуть ушла следующая радиограмма: «В результате шестидневного шторма в 8 часов утра 1 февраля в районе станции поле разорвало трещинами от полуметра до пяти. Находимся на обломке поля длиною 300, шириною 200 метров. Отрезаны две базы, также склад со второстепенным имуществом. Из затопленного хозяйственного склада все ценное спасено. Наметалась трещина под жилой палаткой. Будем переселяться в снежный дом. Координаты сообщим дополнительно сегодня. В случае обрыва связи просим не беспокоиться» [47].
О пережитой штормовой ночи и тяжких испытаниях решили пока молчать, нечего было волновать людей.
Наступило утро следующего дня — тихое, ясное. При дневном свете осмотрели внимательно ледяное поле, подсчитали потери.
А льдину все еще продолжало ломать, появились свежие трещины. Пришлось еще раз перетаскивать имущество на новые места. Обломки льдины продолжало носить и крутить, как во время ледохода.
Ширшов и Федоров ушли на разведку, чтобы составить более полную картину результатов буйства стихии истекшей ночи.
Это был очень опасный поход, когда, ступив на замаскированную снегом трещину, можно было очутиться в воде или же оказаться отрезанными на отколовшемся куске льдины. Им удалось обнаружить, куда унесло две базы с продуктами и горючим.
2 февраля отправили в Москву новую радиограмму. В ней сообщалось, что в районе станции продолжает разламывать обломки полей, льдины взаимно перемещаются, в пределах видимости посадка самолетов невозможна, полярники живут на льдине 50 x 30 м, с ними трехмесячный запас продуктов, аппаратура и результаты исследований.
Все четверо продолжали спокойно работать на обломке ледяного поля, которое вот-вот будет вынесено в открытый океан, зная, что Родина не оставит их в беде. Жизнь и работу по-прежнему осложняли снежная пурга, штормовые ветры. Несколько раз приходилось перебазироваться с места на место. Последним тяжелым испытанием явился сильнейший ураган, пронесшийся в ночь на 8 февраля. После него наступили дни затишья. Разошлись снежные завесы и туманы, перед путниками во всей красе развернулась панорама вершин гор восточной Гренландии — дрейф льдины проходил в это время в 50-60 милях от ее берегов. Наступил период безветрия, льдины стали постепенно сплачиваться и смерзаться, но дрейф все ускорялся: за 8 и 9 февраля льдина прошла 46 миль.