Не надо пофигизма (Курпатов) - страница 61
Это первое.
И второе: измена – это страшно, больно, неприятно, но пережить её можно, и важно, мне кажется, прежде ответить себе на вопрос: зачем мы это делаем, зачем переживаем измену и пытаемся воссоединиться так, словно бы ничего не было? Нужны ли мы друг другу на самом деле? А если нужны, то зачем? Чего мы ждём друг от друга и способны ли это друг другу дать? Хотим ли, испытываем ли мы внутреннюю потребность заботиться друг о друге? часть первая глава тринадцатая: измена и предательство
В жизненной суете мы постоянно забываем о главном, а спохватываемся, уже оказавшись на пепелище. А главное – это наши чувства.
Да, с годами они меняются, уходит юношеский сексуальный восторг, но возникает близость, родство. Научимся мы ценить это – и будет нам счастье. Не научимся – будут измены.
Некоторые образцом непостоянства выставляют мужчину, другие женщину; но всякий умный и наблюдательный петербуржец никогда не согласится ни с теми, ни с другими; ибо всего переменчивее петербургская атмосфера!
Козьма Прутков
Так что не обвиняйте друг друга, не ждите, что ваш партнёр первым пойдёт вам навстречу. Любите его так, чтобы он чувствовал это, и тогда всё ещё будет хорошо.
Вот такие общие и частные соображения, которые мне кажутся важными, когда мы говорим о таком печальном феномене, как супружеская измена. Но разумеется, каждый конкретный случай, при всём при этом, вполне индивидуален.
Глава четырнадцатая
Виды любви
Тот, кто сказал, что любовь побеждает всё, был дурак.
Потому что почти всё побеждает любовь – или пытается её победить.
Эдна Фербер
«Быть или не быть?» – вопрос классический, но на психотерапевтическом сеансе его задают редко. Куда чаще звучит другой, возможно, вовсе не менее классический вопрос: «Любить или не любить?»
На первый взгляд, конечно, странно спрашивать самого себя или даже психотерапевта о том, надо ли это делать – любить? Но жизнь – непростая штука, и такая дилемма может возникнуть.
«Любовь» – слово, которое в зависимости от контекста может значить чуть ли не всё что угодно…
Есть любовь-страсть. При всей возвышенности этого чувства она носит преимущественно биологический характер. В нашем мозгу рождается то, что именуется в науке «половой доминантой», и мы слепнем.
Нами овладевает желание, нас переполняет собственная чувственность, мы, как знаменитая половина лошади барона Мюнхгаузена, пьём и не можем напиться. Всё это внутреннее дрожание, трепетание и томление заставляет нас идеализировать объект своей влюблённости.
Любовные наслаждения – почти единственная пружина культурных обществ.