Лифт остановился. Сейчас гробы по очереди будут помещать в печи, которых, если Никита не ошибался, ровно пять по количеству мест в общем склепе. Через пару-тройку минут дно камеры опустится и все кончится, но не сразу, а только через несколько бесконечных минут пыток огнем…
Удивительно, но Лу лежала тихо.
«Наверное, и она готовится. Все-таки сколько в ней мужества», — подумал Ник. Он решил убить ее, как только почувствует запах гари. Уж лучше он своими руками задавит это ничтожество, чем она будет истязать его криками еще сильнее, чем может истязать огонь.
Снаружи что-то механически щелкало, доносились звуки движения. В днище гроба заскребло. Как ни уговаривал себя Ник, сердце бýхало в барабанные перепонки с такой силой, что он едва различал звуки вокруг.
«Хорошо, что темно, — промелькнуло у него в голове. — Нет ничего омерзительнее, чем потерять достоинство в последние минуты жизни».
Снаружи автопогрузчик зафиксировался в специальных пазах сверху и снизу гроба. Ник почувствовал, как дрожащие пальцы нащупали и сжали его ладонь.
— Прости, — пролепетала Лу.
Гроб качнуло и понесло.
— И ты, — отозвался он.
Ник быстро развернулся к Лу, навалился на нее и предплечьем свободной руки сильно надавил ей на горло. Лу засеменила ногами, слабо попыталась оттолкнуть его, но потом замерла. Он нажал еще сильнее, но вдруг услышал, как его тихо зовут по имени. Ослабил хватку. Лу закашлялась.
— Мы здесь, мы здесь! — захрипела она.
……
— Я жи гаварил, щто там камеры. Толька здесь можна, — оправдывался Рамиль.
Первым желанием Никиты, когда он как ошпаренный выскочил наружу, было придушить Рамиля. И если бы тот находился достаточно близко, так и случилось бы. Рамиль сидел в автопогрузчике, и, видя состояние Никиты, успел запереться в кабине.
— А предупредить ты не мог! — орал он, пытаясь вырвать дверцу кабины. — Сволочь! Я чуть не убил ее там из-за тебя!
— Я жи сказал, вирнусь… — в десятый раз повторил Рамиль, не зная, что еще добавить в свою защиту.
— Вылезай! — заорал Никита. Первая волна бешеной ярости схлынула, и здравый смысл начал возвращаться. Ник уперся руками о стекло, помотал головой, будто желая стряхнуть остатки страха, и уже спокойно произнес: — Выходи. Я ничего не сделаю.
— Точна? — глухо донеслось из кабины.
— Спасибо… — сказал Никита. — Просто… — он опять помотал головой. — Я совсем запутался.
Рамиль разблокировал дверь.
— Нармална, бывает, — сказал он. — Я сиводна адин дижуру. Напарник атпросился. Работы мала, всиво пять гробов на ликвидациа. Этат тоже нада сжещ. Он по дакументам щислитса. Труп свежий был. Я его того… — Рамиль осекся.